Сквозь страх
Шрифт:
Юра не произнес этого вслух, но мы оба знали, что деньги – одолженные, отложенные, взятые в счет будущих Юриных отпускных – практически кончились.
Рабочие освободили комнаты от мебели, почти все мы с Юрой заранее решили выбросить, но кое-что оставили: антикварный комод из розового дерева с вставками из бронзы и мраморной столешницей, старинное ореховое трюмо с зеркалом, пианино, большое зеркало, мягкую мебель.
– Диваны и кресла можно перетянуть, обить бархатом – будет здорово, – говорил Юра, и мне тоже в итоге понравилась эта мысль.
Работы
– Кладовку мы освободили от прежнего хлама, но уже загромоздили своим, – сказал Юра, демонстрируя ведра с краской, кисти, рулоны обоев, валики, рабочую одежду, инструменты. – Поэтому пока верхнюю одежду пристраиваем на вешалки, а вот тут – обувница, хорошо? Постепенно все до ума доведем, но ведь уже и то, что сейчас, – огонь, да, девчонки?
Мы с Ксюшей были полностью согласны с Юрой. Дочка носилась по всему дому, да и мне хотелось делать то же самое, настолько очаровало меня это место.
– Как мы ребенка сегодня будем спать укладывать? – вздохнула я.
Юра прижал меня к себе и спросил:
– Скажи честно, ты довольна? Счастлива?
– Честно? – Я сделала вид, что задумалась, а потом широко улыбнулась. – Очень довольна. Безмерно счастлива.
– Видишь, я был прав, когда говорил, что нечего пробовать, – надо рвать с прошлым и начинать новую жизнь здесь!
И мы начали.
И первые недели две все было настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
Жизнь шла под девизом «Впервые на новом месте»: «первая ночь в новой спальне», «Ксюша впервые пошла в школу из нового дома», «первые выходные и первые майские праздники»…
Потом суматоха постепенно улеглась, от происходящего перестало захватывать дух; я привыкала готовить еду и обедать в просторной кухне-столовой, спать в комнате с видом на палисадник, подниматься и спускаться по плавно изгибающейся лестнице с ажурными перилами.
Дом впервые показал свое звериное, жуткое лицо одиннадцатого мая, но я этого поначалу не поняла.
Юра был на работе, Ксюша в школе. Я застелила постели на втором этаже и спускалась на первый, обдумывая, что приготовить на обед, когда увидела человека.
Я даже не успела сообразить, кто это был, во что одет тот человек, мужчина это или женщина. Кто-то быстро пересек холл и скрылся из виду. Было похоже, что человек прошел из нежилого левого крыла дома в столовую.
– Эй, постойте!
Мне подумалось, это кто-то из рабочих, они временами продолжали приходить, что-то доделывать. Иногда Юра забывал предупредить меня. Может, и сейчас произошло подобное?
Но тогда муж, получается, дал рабочим ключи?
Я спустилась вниз, продолжая звать незнакомца, еще не испугавшись, не подумав, что проникший в дом человек мог оказаться вором (и тогда мне грозит опасность).
В столовой было
Через день все повторилось, только на этот раз было более определенно. Я вошла в столовую и увидела человека. Мужчину, стоявшего вполоборота в противоположном конце комнаты, возле стеклянной двери во дворик.
На краткий миг мне подумалось, что это Юра, но я сразу поняла: нет, не он. Одежда – черный пиджак или сюртук, брюки, белая рубашка, шляпа – выглядела старомодно, лицо слишком бледное, к тому же мужчина был старше Юры.
Я вскрикнула, а незнакомец, словно и не заметив меня, сделал шаг вперед, к большому холодильнику. В этот момент что-то грохнуло в холле, и я инстинктивно обернулась, а когда снова поглядела на странного гостя, его уже не было.
Преодолевая страх, я подошла ближе к месту, где он стоял. Куда он подевался? Так быстро выйти во двор не мог… Или мог?
Старинная одежда, молчаливость, бледность – это что, был призрак? Кто-то из предков Юры?
Но я не верила в призраков. Была (по крайней мере, тогда) человеком здравомыслящим и рациональным. Все-таки это был кто-то из рабочих. Был – и вышел во двор.
Нужно позвонить Юре, спросить, не давал ли он кому-то ключ, не договаривался ли, что придут мастера. Телефон оставался в спальне, и я пошла за ним. Оказавшись в холле, увидела очередную странность. Дверь в нежилую гостиную, обычно запертая на ключ, была нараспашку. Отсюда и грохот: она открылась, ударившись о стену.
Через минуту я, слегка задыхаясь, рассказывала обо всем мужу. Вопреки моим ожиданиям, он оказался спокоен.
– Я, кажется, оставил дверь открытой. Показалось, что батареи гудят, я зашел проверить и, видно, не запер на ключ. Просто прикрыл, а она распахнулась от ветра.
– От какого ветра?
– От сквозняка, наверное. Лора, успокойся. Привидений не существует. Дубликат ключа есть у бригадира, я еще не забрал. Наверное, один из ребят заходил, я узнаю сейчас.
– Из ребят?! В сюртуке и шляпе, как из костюмерной драматического театра? Они всегда так одеваются, когда ремонт делают?
– Не язви. Ты просто не разглядела. А вообще да, обычно одеваются во всякое старье, ты точно подметила. Прости, Лора, работы по горло, я побежал.
Мне хотелось ему поверить – помните про мою рациональность, да? Настолько хотелось, что вечером, когда Юра вернулся с работы, я даже не стала спрашивать, в самом ли деле кто-то из рабочих приходил утром в наш дом, чтобы не получить отрицательного ответа.
К тому же Юра был спокоен, и я сказала себе: если бы он считал, что нам с Ксюшей что-то угрожает, принял бы меры. Он не делает этого, не беспокоится, не просит подробнее описать утреннего гостя, следовательно, все хорошо. Все в порядке.