Сквозь тернии
Шрифт:
Александр Сергеевич улыбнулся.
– Нет, вам ещё смешно оказывается, в придачу! – Титов снова заходил из стороны в сторону, нервно сжимая кулаки.
– Да я не о том, – примирительно сказал Александр Сергеевич, колупая толстый ноготь на большом пальце левой руки. – Вы же сами говорили, что всё это – на блага общества. Разве не так?
Титов снова замер. Глянул на Александра Сергеевича, как волк на обнаглевшего зайца, что вздумал его учить, как лучше себя приготовить. Нашёл в себе силы, кивнул.
– Да, всё это – для простых смертных. Но, боюсь, вы забываете про тех, кто изначально были против проекта, а так же о тех, кому просто страшно.
– Так в чём
– А это вовсе не причина, – Титов сверкнул глазами. – Это противостояние.
– Вот как?
– Именно. Если бы его не было, всё бы обстояло иначе. Не было бы полёта, не было бы самой жизни.
– Хм... Странная у вас логика выходит. Доказательство от обратного... Точнее предположение.
– Это не у меня выходит. Это вышло у того, кто создал всех нас. Уже изначально появились материя и антиматерия, силы света и тьмы, ангелы и бесы. Множество всего, что стоит на одной прямой, окружности или грани – всё зависит от вашего личного мировоззрения, – однако находится в резком противоборстве. С той лишь целью, чтобы существовал баланс, равновесие, идиллия – опять же, называйте, как хотите. Именно благодаря разнополярности наш мир всё ещё жив. Уберите электрон от протона, и вы увидите, что Вселенная треснет. Возможно, именно для последней мало что изменится – чего ей до нас? – но миров, подобных нашему, больше не станет.
Александр Сергеевич упорно молчал, изредка посматривая на квадрат слепого окна. Бельмо занавески обнажило щель – там мерцали сытые звёзды.
Титов вздохнул.
– Я вижу, вам не совсем понятна моя точка зрения. Хорошо, постараюсь объяснить на примерах. Некоторые люди просто страшатся перемен – это раз. Им достаточно иметь крепкую и дружную семью, квартиру, машину, дачу. Им нет дела до звёзд и высшей материи. Они создали своего Бога, в угоду которому и протекает их жизнь. Своего рода, это трутни – они просто выполняют возложенные на них обязанности: ходят на работу, растят детей, не дают прекратиться человеческому роду. Они словно жёлтые карлики, вроде нашего Солнца. В конце пути они просто угаснут, оставив после себя прах, – Титов помолчал. – Есть второй тип людей: так называемые магнаты. Они правят всем. Им известны тайны закулисной борьбы за власть. В их руках сосредоточены крупные предприятия и госкорпорации. Трутни трудятся именно на них. Своего рода, это уже сверхмассивные гиганты. В конце своего пути, они преодолевают материю и исчезают. На их месте остаётся лишь пустота – в обиходе, мы называем её «дырой в бюджете», а может быть... чёрной дырой, – Титов усмехнулся. – Простите за каламбур.
Александр Сергеевич вновь остался безучастным, однако Титова это, такое ощущение, ничуть не заботило – он видимо привык к подобной реакции своих вечных оппонентов.
– Однако по-настоящему страшен третий вид. Потому что он реально может взорвать всё на полпути. Это уже нейтронные звёзды. Я не могу с уверенностью сказать, как всё обстоит в действительности. Но именно этот, третий вид, и создаёт то самое противостояние. Как правило, это люди, стремящиеся к познаниям. В большинстве случаев, это творческие личности, учёные, врачи. В особенности, те индивиды, что сталкивались на своём пути со смертью. Последняя кардинально меняет психику людей – словно перестраивает нейронные связи в голове. Есть люди феномены, вроде нашей Светланы. Все они – искры. Все они – одиноки. Все они – несчастны. Но встреча всего лишь с одной подобной искоркой может перевернуть жизнь обычного индивида буквально с ног на голову! Повторюсь, я не знаю, отчего всё именно так. Возможно, души таких людей имеют некий порт, по которому время от времени в их сознание проникает
Титов умолк. Развёл руками. Снова заговорил:
– Понимаете, сложно предсказать, как именно отреагируют на истину обыватели. Кому-то окажется всё равно, кто-то даже посмеётся, а некоторые, напротив, зададутся идеей, что лететь к звёздам нельзя ни в коем случае, хотя назвать более-менее объективные причины вряд ли смогут. Так-то. Поймите, мы не можем рисковать, когда на карту поставлено всё! Если наш полёт раскроется, миссия может оказаться под угрозой срыва. Тогда мы никогда не узнаем, что произошло на Европе в действительности!
– А если узнаем и не сможем от страха рта раскрыть? – прохрипел Александр Сергеевич, искоса посматривая на Титова. – Я уже в который раз задам вам всё тот же вопрос: а что если Светлана права?
Титов напрягся.
– В чём именно?
– Что нельзя именно лететь.
Титов в отчаянии всплеснул руками.
– Лететь можно! Мы уже больше полвека летаем на орбиту! Летали даже на Луну! – Он странно осёкся. – Два наших зонда уже практически покинули Солнечную систему! Разве это не то подспорье, что должно подтолкнуть к идее перелёта в другой мир?!
– Возможно... Ещё один момент: а вы не задумывались, что сигнал может быть элементарной ловушкой?
Титов заметно побледнел. Всё же нашёл в себе силы ответить:
– Кажется, на сей счёт мы уже беседовали. Так или иначе – даже если на Европе затаилась ватага до зубов вооружённых пришельцев, – ничто в известной нам части Вселенной не сможет подкрасться к кораблю незамеченным!
Александр Сергеевич незаметно улыбнулся. Он прошептал:
– А что если они уже подкрались?
– Что-что? – Титов подался всем телом вперёд, словно желая прочесть смысл сказанной фразы по лицу своего собеседника.
Александр Сергеевич мгновенно взял себя в руки.
– Вы сказали, что корабль выбрал членов экипажа самостоятельно. Он выбрал лично вас?
Титов с полминуты раскачивался, стоя на месте, пристально смотря в прищуренные глаза Александра Сергеевича. Потом повёл плечом и отвернулся.
– У вас есть на этот счёт сомнения?
– Понятия не имею. Я же не разбираюсь в людях настолько тонко, нежели вы, – Александр Сергеевич сложил руки на коленях и уставился в пол. Он был уверен, что Титов не ответит, однако тот ответил:
– На этом корабле всем заведует Малыш. Если есть какие-то сомнения, можете смело обращаться к нейромашине – она обучена говорить только правду и ничего кроме правды.
Александр Сергеевич просто кивнул.
– Значит, вы не измените своей позиции относительно телефонного разговора?
Титов резко обернулся.
– Александр Сергеевич, миленький, ну не изводите вы меня этими своими просьбами! Если бы всё зависело только от меня, я бы попытался сделать всё возможное, но... Понимаете, служба безопасности даже не соизволит на меня посмотреть – у них свои боссы и начальники. А им плевать на какого-то там научного руководителя!
Александр Сергеевич снова кивнул.
– Что ж, нет – значит, нет. Попытка не пытка – верно? – Он приподнялся, демонстрируя тем самым, что беседа окончена.
– Постойте! – Титов стремительно приблизился, положил правую ладонь на плечо удивлённого Александра Сергеевича. – Вот вам бумага, пишите.
Александр Сергеевич смиренно принял листок бумаги, ручку, толстую папку, какого-то «Дела №...»
– Что писать? Рапорт на увольнение?.. – Последняя нелепость просто вертелась на языке, так что Александр Сергеевич машинально отпустил её на волю.