Сквозь тьму
Шрифт:
“Мы сделали то, к чему стремились, - сказал Гаривальд, - а рыжеволосые не собираются”. Он направился к лесу с двумя палками за спиной и двумя строками для новой песни, пришедшей ему в голову.
Дракон Сабрино мчался на восток сквозь свежий, холодный воздух австралийского континента. Альгарвейский командир мог посмотреть налево и увидеть волны Узкого моря, разбивающиеся о скалистый берег страны Людей Льда.Он мог посмотреть направо и увидеть ослепительный блеск гор Барьера, все еще покрытых снегом и льдом, несмотря на то, что весна сменилась летом.
Он
“Но предстоит война”, - пробормотал он и еще раз посмотрел вперед. Лагоанская армия все еще отступала, хотя ее и не особо преследовали: нескольким батальонам янинцев противостояло еще меньшее количество альгарвейских пехотинцев и пара рот бегемотов. Но у лагоанцев не было драконов, способных противостоять силе, которой он руководил.
То, что у лагоанцев вообще были драконы, стало неприятным сюрпризом, когда его летчики впервые столкнулись с ними. Но враг, превосходивший его крыло и зверей полковника Брумидиса численностью вчетверо к одному, мог вести разведку и предупреждать свои наземные силы о приближении опасности, но не мог блокировать эту опасность.
Луч от тяжелой палки, лежащей на земле, осветил алгарвийских драконов. Даже если бы он ударил одного из них, это привело бы не более чем в бешенство зверя. Но это было предупреждение: не опускайся ниже. Сабрино кивнул сам себе. Лагоанцы играли свою половину игры настолько хорошо, насколько это было возможно. Он наклонился в сторону и посмотрел вниз, поверх чешуйчатой шеи своего дракона. Как он и ожидал, люди короля Витора копали, как кроты. Он снова кивнул.Да, лагоанцы обладали достаточной профессиональной компетентностью. Однако, много ли пользы это принесло бы им без достаточного количества драконов?
“Бросайте яйца, парни”. Он проговорил в кристалл, который носил с собой. Для верности он махнул рукой, что означало то же самое.
Его собственный дракон тоже нес яйца. Он перерезал веревки, которыми они были привязаны к огромному, вспыльчивому зверю. Они упали вниз вместе с яйцами драконьих птиц, которых он вел. Он наблюдал, как они падают на землю. В тот момент, когда они исчезли, его дракон полетел сильнее, быстрее. Он бы тоже пошел быстрее, сбросив тяжелый рюкзак.
Огненные шары взметнулись вверх, когда яйца, высвобождая накопленную в них магическую энергию, обрушились на лагоанцев. “Это должно было нанести им хороший, основательный удар”, - сказал капитан Оросио.
“Да”. Сабрино кивнул. “Но мы не уничтожим их. Самое большее, что мы можем сделать, это сделать их жизни невыносимыми. Я бы сказал, у нас это неплохо получилось”.
“Так и есть”. Оросио закатил глаза. “Но если нам придется положиться на янинцев, чтобы выследить их и убить, нам придется долго ждать. Если бы янинцы могли это сделать, нам не нужно было бы здесь находиться ”.
“Разве
“О, я знаю это, сэр”. Оросио тоже был ветераном с большим стажем - не таким опытным, как Сабрино, который много поколений назад сражался рядовым в Шестидесятилетней войне, но у него было много такого, что придавало ему здоровый цинизм в отношении того, как устроен мир. “Большинство из них предпочли бы выращивать капусту на задворках домов. У них нет смелости для настоящей борьбы. Некоторые из их сотрудников хороши, но многие из них занимают свои места благодаря тем, кого они тоже знают ”.
“Это слишком верно”, - сказал Сабрино. “Благородная кровь - это все очень хорошо, но тебе лучше знать, что ты делаешь в придачу. Если ты этого не сделаешь, тебя убьют и многих людей, которых ты должен вести за собой, тоже ”.
“Нет, если люди узнают, что ты бесполезен, и убегут вместо того, чтобы сражаться”, - сказал Оросио. Сабрино поморщился; янинцы делали это чаще, чем он хотел помнить. Командир его эскадрильи продолжал: “Каждый альгарвейец и каждый дракон, которого мы используем для поддержки людей короля Цавелласа, - это то, что мы не можем использовать против короля Свеммеля”.
“Я знаю. Я так много говорил. Я сделал себя непопулярным, сказав так много”. Сабрино был достаточно взрослым, чтобы не слишком заботиться о том, чтобы стать непопулярным. Пока его жена мирилась с ним, а любовница оставалась покладистой, он не беспокоился бы об остальном мире.
Он направил своего дракона немного ниже, пытаясь оценить, какой вред нанесло лагоанцам это последнее нападение. С пылью, все еще поднимавшейся от того места, где лопнули яйца, это было трудно сделать. И враг, как он обнаружил, был проклят умением заставлять вещи на земле казаться хуже, чем они были на самом деле, в надежде заманить альгарвейских драконов на погибель.
Несмотря на искушение задержаться в воздухе, пока не рассеется пыль, Сабрино решил, что это не самая лучшая идея. Он снова заговорил в кристалл, на этот раз обращаясь ко всем командирам своих эскадрилий: “Давайте вернемся на ферму драконов, чтобы люди из наземного экипажа могли дать нам еще яиц. Поскольку солнце светит почти постоянно, чем больше мы сможем поколотить лагоанцев, тем лучше ”. Мгновение спустя он передал это и полковнику Брумидису.
“Есть, полковник!” Восторженный крик исходил не от Брумидиса, а от капитана Домициано, старшего после Оросио по времени, проведенному за командованием эскадрильей - он происходил из семьи с лучшими родословными и лучшими связями, - но намного младше по общему опыту. Домициано никогда не переставал напоминать Сабрино счастливого щенка, всегда готового броситься вперед. Командир крыла знал, что это было препятствием для храброго и талантливого офицера, но не мог выбросить эту мысль из головы.