Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Дойл Артур Конан

Не могу сказать, сколько я проспал. Может, час, а может, несколько часов, но проснулся я неожиданно. Как только я вздрогнул и открыл глаза, каждый мой нерв напрягся, все чувства обострились, потому что сквозь сон я услышал звук! Совершенно отчетливо. И это не было журчание ручья. Отголосок странного звука все еще стоял у меня в ушах. Что это было? Поисковая группа? Но они бы кричали. Я же был совершенно уверен, что звук, который меня разбудил, отличался от человеческого голоса. Меня бросило в дрожь, от страха боясь дышать, я стал прислушиваться. Вот опять! И снова! Потом звук стал постоянным. Шаги… Несомненно, то были шаги какого-то живого существа. Но что это была за поступь! Впечатление создавалось такое, будто нечто огромное передвигается на упругих лапах. Звук был глухой, но тяжелый, давящий. Темно было, как и прежде, но шаги, четкие, уверенные, вне всякого сомнения, приближались ко мне.

Мне стало жутко, по коже пошел холод, и волосы у меня на голове поднялись дыбом. Страшные тяжелые шаги становились все громче. Судя

по скорости передвижения, это существо могло видеть в темноте. Я весь сжался и попытался слиться с камнем, на котором лежал. Еще какое-то время шаги приближались, потом смолкли, и я услышал плеск и бульканье. Существо вошло в ручей и пило воду. Потом опять наступила тишина, нарушаемая лишь громким мощным сопением и фырканьем невероятной силы. Неужели оно почуяло меня? Сам я ощущал густой отвратительный запах, тяжелый и удушающий. Потом снова раздались шаги. Теперь они были на моем берегу ручья. Всего в нескольких ярдах от меня зашуршали камни. Не дыша, я вжался в свое каменное ложе.

Но шаги стали удаляться. Я услышал всплеск, когда существо снова перешло ручей, а дальше, судя по звуку, оно ушло в ту сторону, откуда явилось.

Я долго лежал на камне, от ужаса не в силах пошевелиться. В голове моей проносились мысли о том жутком звуке из глубин пещеры, о страхах Эрмитеджа, о странном отпечатке в грязи. Теперь я получил последнее доказательство того, что какое-то жуткое чудовище, что-то совершенно непостижимое, загадочное и ужасное скрывается в горных пещерах. О его природе или виде я мог только догадываться. Известно мне было только то, что размер его огромен и передвигается оно достаточно быстро. Я разрывался, не зная, чему довериться: разуму, который отказывался принимать возможность подобного, или чувствам, которые доказывали, что все это существует в действительности. В конце концов я уже почти готов был поверить: пережитое было частью какого-то кошмарного сна, то положение, в котором я находился, могло вызвать у меня галлюцинации или бред. Но потом произошло такое, от чего последние сомнения покинули меня.

Я достал из-под мышки коробок и пощупал спички. Они были совершенно сухими и твердыми. Спрятав руки в небольшую расщелину между камнями, я попытался зажечь одну из них. К моей неописуемой радости, мне это удалось с первого раза. Я зажег свечку и, в ужасе оглядываясь по сторонам, поспешил к римскому проходу. По дороге я снова наткнулся на ту лужу грязи, на которой видел огромный отпечаток, и остановился перед ней, пораженный тем, что предстало моим глазам. Теперь там было три таких же следа, огромных, нечетких и глубоких, что указывало на неимоверный вес оставившего их существа. И тут меня охватил дикий, безотчетный ужас. Пригнувшись, прикрывая ладонью свечку, я, обезумев от страха, бросился к пробитой в стене арке, спотыкаясь о камни, взлетел наверх, не замедляя бега, прыгнул через густые колючие заросли терна у входа и, задыхаясь, бросился на мягкую траву под мирным светом звезд. Кое-как отдышавшись, я пошел домой. Было три часа ночи, когда я вернулся на ферму. Сегодня я не нахожу себе места, меня постоянно бросает в дрожь. Пока никому ничего не рассказывал. Нужно быть осторожным – что подумают мои бедные одинокие хозяйки или необразованные крестьяне, если узнают о том, что случилось со мной? Нужно найти человека, который смог бы понять и что-нибудь посоветовать.

25 апреля

После невероятного происшествия в пещере я пролежал в постели два дня. Я не просто так уточняю причину, поскольку за это время со мной произошел еще один случай, который потряс меня почти так же. Я писал, что собирался найти кого-нибудь, с кем мог бы посоветоваться. В нескольких милях от фермы живет местный врач, некий доктор Марк Джонсон, к которому у меня есть рекомендательное письмо от профессора Сондерсона. Как только я пришел в себя настолько, что смог передвигаться, я поехал к нему и рассказал о том, что со мной случилось. Внимательно выслушав, он стал осматривать меня, причем особое внимание уделил рефлексам и зрачкам. Закончив, он отказался обсуждать мое приключение, сославшись на то, что это вне его компетенции, но вручил мне карточку некоего мистера Пиктона из Каслтона и посоветовал немедленно обратиться к нему и повторить свой рассказ в тех же словах. «Это именно тот человек, который может помочь вам», – сказал он. Я пошел на станцию и сел на поезд до Каслтона (это небольшой городок милях в десяти). Похоже, мистер Пиктон был человеком солидным, поскольку медная табличка с его именем красовалась на двери большого дома, расположенного на окраине города. Я уже собрался позвонить, но в последний миг что-то меня остановило. Зайдя в магазин по соседству, я спросил у продавца за прилавком, знает ли он мистера Пиктона. «Еще бы! – сказал он. – Это же лучший психиатр во всем Дербишире. Его психушка совсем рядом». Понятное дело, я тут же вернулся на вокзал, отряхнул прах Каслтона со своих ног и сел на ближайший обратный поезд, понося последними словами всех узколобых педантов, которым не хватает воображения понять, что в мире могут существовать вещи, с которыми этим слепым кротам еще не приходилось сталкиваться. Правда, теперь, немного успокоившись, я понимаю, что доктор Джонсон отнесся ко мне примерно так же, как сам я в свое время отнесся к Эрмитеджу.

27 апреля

Когда я был студентом, друзья всегда считали

меня человеком смелым и решительным. Помню, когда в Колтбридже устроили охоту на призраков, именно меня оставили на ночь в доме с привидениями. Неужели возраст (хотя мне всего тридцать пять) так ослабил мой дух? Или виной тому моя болезнь? Сердце уходит у меня в пятки, когда я думаю о той страшной пещере и о том чудовище, которое в ней живет. Что же делать дальше? Не проходит и часа, чтобы этот вопрос не возникал у меня в голове. Если никому ничего не рассказывать, тайна эта так и останется неразгаданной. Если рассказать – тут уж одно из двух: либо во всей деревне поднимется паника, либо мне никто не поверит, и тогда меня ждет клиника мистера Пиктона. Думаю, сейчас для меня лучше всего ждать и готовить новую, лучше организованную экспедицию. Я уже начал подготовку – съездил в Каслтон и приобрел некоторые необходимые вещи: большой ацетиленовый фонарь {552} и хорошую двуствольную охотничью винтовку. Винтовку я взял напрокат, но купил к ней дюжину зарядов на крупную дичь. Такими патронами можно уложить носорога. Теперь я готов к встрече со своим пещерным другом. Осталось немного поправить здоровье, набраться сил и можно померяться с ним силами. Но кто он, что это за существо? Этот вопрос не дает мне спать по ночам. Сколько самых разных предположений рождалось у меня в голове, но я отверг все! Все это слишком неправдоподобно. Но этот крик, эти следы, звуки в пещере… Я не могу этого объяснить, на ум приходят старинные легенды о драконах и прочих чудовищах. Может быть, в этих сказках на самом деле не так много выдумки, как мы всегда считали? Может быть, все они имеют какую-то реальную основу, и мне, именно мне, выпало раскрыть правду?

552

…ацетиленовый фонарь… – Вошедший в обиход в конце XIX в. фонарь, работающий на газе – ацетилене; дает яркое пламя; используется особенно при работах в пещерах и т. п.

3 мая

Несколько дней капризы английской весны продержали меня в постели, и за это время произошли события, истинное и зловещее значение которых понимаю только я. Последнее время ночи стоят темные, безлунные. Мне рассказывали, что именно в такие ночи исчезают овцы. И это подтвердилось. У моих хозяек пропало две овцы, одна овца – у старого Пирсона из «Кэт-уок», одна – у миссис Маултон. Всего четыре за три ночи. Они пропали бесследно, и вся деревня гудит от разговоров о цыганах и ворах.

Но произошло и нечто более серьезное. Исчез юный Эрмитедж. В среду вечером он вышел из своего коттеджа на лугу, и с тех пор его никто не видел. Он не был женат и жил один, поэтому много шума его исчезновение не наделало. Все посчитали, что у него появились долги, и он просто сбежал, а вскоре объявится где-нибудь в другом месте. Но я подозреваю худшее. По-моему, скорее всего, он захотел разобраться, что происходит с овцами, и поплатился за это жизнью. Например, он мог спрятаться рядом со входом в штольню, чтобы увидеть чудовище, но оно поймало его и утащило в свое логово в глубине скал. Какая необычная смерть для англичанина двадцатого века! И все же я чувствую, даже уверен, что все случилось именно так. Но, если это правда, не ложится ли ответственность за его гибель и те несчастья, которые еще могут произойти, на меня? При том, что известно мне, я просто не имею права бездействовать. Я должен либо добиться каких-то действий от людей, либо, если необходимо, что-то предпринять самостоятельно. И, наверное, мне придется действовать одному, потому что сегодня утром я сходил к инспектору и все ему рассказал. Он записал мой рассказ в толстую книгу, вежливо со мной попрощался, но, выходя из его дома, я услышал взрыв хохота. Наверное, он пересказал мою историю семье.

10 июня

Пишу лежа в постели. Последний раз я открывал свой дневник шесть недель назад. Мои разум и тело истощены. Я пережил такое, что редко выпадает на долю человека. Но я сделал то, что задумал. Ужас, обитавший в Пещере Синего Джона, уже никогда не вернется. По крайней мере, хоть это я, несчастный инвалид, сделал для общего блага. Попытаюсь как можно точнее описать, что произошло.

Ночь 3 мая была темная и облачная… Именно в такие ночи чудовище выбиралось из пещеры. Около одиннадцати часов я вышел из фермы с фонарем и винтовкой, оставив на столе записку, что, если не вернусь, искать меня нужно около шахты или внутри нее. Добравшись до места, я нашел удобный плоский камень рядом со входом, занял на нем позицию, потушил фонарь, приготовил винтовку и принялся ждать.

На душе было тоскливо. Прямо передо мной простиралась извилистая равнина, усеянная огоньками ферм, каждый час доносился далекий бой часов на колокольне Чэппель-ле-Дейл. Там жили люди, и от этого я ощущал себя еще более одиноко и потерянно, еще сильнее чувствовал непреодолимый страх и желание как можно скорее покинуть это дикое, опасное место и вернуться на ферму. Но внутри каждого человека коренится то чувство собственного достоинства, которое не позволяет ему малодушно бросать начатое. Эта внутренняя гордость была моим спасением, лишь она удерживала меня там, в скалах, когда внутренний голос кричал: беги! Теперь я рад, что мне хватило мужества остаться. Мне дорого это обошлось, но зато упрекнуть себя в нетвердости духа я не могу.