Слабак, или Месяц после смерти
Шрифт:
– Хорошо, что никому из нас туда не понадобилось. Я, знаешь ли, тоже волновался. Особенно когда из тебя вчера хлестать начало…
– Ерунда, Поттер. Если Малфой не умер сразу - значит, всё с ним будет в порядке. Со временем, конечно.
– Почему?
– Родовые чары. Чистокровность, знаешь ли, даёт свои преимущества. Ты думал, оно всё просто так, да? Раз маг способный, то разницы нет? Фиг. Кстати, ты тоже имеешь защиту - через кровь Поттеров, причём достаточно сильную. Чистокровный волшебник в десятки раз лучше, чем гряз… чем магглорожденный защищён от физических повреждений.
– Но мадам Помфри…
– …не волшебница. То есть волшебница, но самая простая - медицинская. Что может - подлатает, но шрамы-то куда девать? Рубцы? Плохо или неправильно сросшиеся кости?
– Ну допустим. Отчего же тогда родители Невилла до сих пор не самовосстановились? Они же тоже чистокровные.
– Физическое и душевное здоровье - разные вещи, Поттер. К сожалению, магия рода не умеет возвращать крыши на место... Да! И, между прочим, фиг бы кто организовал для волшебников школу, если бы не родовое свойство регенерации.
– Почему?
– Ты подумай только - куча неопытных магов в одном месте. Можешь представить, сколько и каких повреждений они наносят друг другу за год - где случайно, а где и намеренно? Если бы не детская защита, из Хогвартса постоянно поставляли бы родителям аккуратные гробики с их чадами.
– Но преподаватели…
– Не смеши меня, Поттер. Как будто сам не знаешь, что преподаватели видят далеко не всё и не всегда успевают. При домашнем-то обучении случалось, что дети гибли, а в семье обычно на одного ребёнка приходится гораздо больше взрослых и опытных волшебников, чем в школе.
– Тогда зачем вообще Хогвартс? Раз риск всё-таки есть, особенно для магглорожденных?
– Хогвартс - потому что прогресс не остановим. Вариться каждой семье в собственном соку - значит стоять на месте. Основатели соединили накопленные в их семьях знания. А вот зачем им были магглорожденные - это ты у них спроси. Может, решили, что от наученных будет меньше вреда, чем от не умеющих пользоваться своей силой. Ведь хоть они и мёрли чаще чистокровок, но кое-кто всё-таки выживал, и если магглы не успевали сжечь его на костре, мог много чего натворить.
– Ну, главную мысль я уловил: хочешь убить чистокровного волшебника - лупи только на поражение, иначе эта живучая зараза выкарабкается, так?
– Верно.
– А Вол… Тёмный Лорд? Он же полукровка.
– Правда?.. Знаешь, с ним я бы тоже не советовал экспериментировать. Один раз после «Авады» он уже возродился.
– Я постараюсь, чтобы больше у него такой возможности не было.
– Надеюсь, Поттер. Больше всё равно не на что.
– Гхм… Очень вдохновляет. Особенно твой похоронный тон.
– Слушай, давай пока не будем об этом, а?
– Вот если бы ты помог мне, если бы сказал, где он…
– Поттер, откуда я могу знать?! Если ты не заметил - я уже не среди Пожирателей, а скрываюсь в маггловской конуре где-то у крупа под раздвоенным хвостом, и родители разыгрывают перед остальными мою смерть. Неужели ты
– Но ведь твой отец остаётся…
– …далеко не на первых ролях. Сейчас его место в свите ближе к концу. В фаворе по-прежнему Белла, и тягаться с ней в её одержимости моя семья вряд ли будет. Всё, давай прекратим бесполезный разговор.
– Может быть, ваше поместье…
– Его он может использовать в любой момент, когда захочет. Как и любое другое. Всякое имущество Пожирателей он расценивает как своё.
– Но если ты узнаешь, что Вол… Тёмный Лорд находится в вашем поместье, ты сообщишь мне?
– Посмотрим.
– Малфой! Ты же понимаешь, мне не для забавы надо, ну? Сообщишь?
– Ладно.
– И поможешь туда попасть?
– Тебе так не терпится помереть ещё раз? Мало того - втравить меня? Чтобы я до последних своих дней знал, что способствовал смерти человека, который спас мне жизнь?
– Малфой!
– Да, Поттер. Я помогу тебе попасть в Малфой-мэнор так, чтобы никто не узнал. Ты же знаешь - на мне обязательство долга жизни, я не могу тебе отказать.
– Ну и хорошо…
– Чтоб меня громамонт боднул! И кто-то ещё говорил о кровати и слизеринцах! Подумаешь - поцелуи! Проклятый гриффиндорец не только забрался в мою постель, но уже и завербовал в соучастники по нападению на Тёмного Лорда. Нет, держаться от тебя подальше - была очень правильная мысль. Жаль, не удалось её воплотить. А всё мама: «Какой Дурмштранг, какой Дурмштранг? Ребёнок должен находиться рядом с родителями!». Не был бы я с тобой знаком, Поттер, насколько меньше проблем было бы в моей жизни!
– Выходит, я - источник твоих проблем? Малфой, у тебя совесть есть?
– Разумеется, нет!.. Зато я вижу на столе листок бумаги. Наверняка где-то рядом будут перья и чернила… или чем там пользуются магглы?
– М-м… И что?
– То, что я ощущаю настоятельную потребность пририсовать себе крылья и нимб. Ну и тебе заодно. Как новопреставившимся святым мученикам.
– Не торопишься?
– Не очень. Ведь не могу же я доверить нарисовать свою замечательную персону на иконе кому-нибудь ещё! Поэтому до окончательного перехода в мир иной должен успеть оставить собственноручное изображение.
– А моя персона при чём?
– И твою не могу. Только я способен адекватно, без лести, изобразить твою сущность.
– Хм… И почему мне представляется, что тогда ты позабудешь про обещанные мне крылья, зато на картине чудесным образом появятся рога и хвост?
– Вероятно, потому, что ты обладаешь живым воображением, Поттер. Других причин я не вижу.
* * *
– Поттер?
– Да?
– Скажи мне - магглы вообще стирают?
– Само собой.
– И как? Понимаешь ли, мне, безусловно, нравится наш с тобой неформальный вид… хотя я всё ещё в мысленном трауре по поводу отсутствия трусов со снитчами… но как быть, когда надо будет выйти из помещения? Мои штаны, конечно, уже не вернуть, но я покопался в твоей одежде, и там тоже всё плохо. Местные авроры заберут тут же, стоит вылезти в этом из дома.