Сладкая боль
Шрифт:
«Нет, из последних сил, а надо все сделать как следует», — убеждала она себя.
* * *
Тамара проснулась около шести вечера. Голова гудела, тело не отдохнуло и неприятно ломило, словно она заснула в неудобной позе. Свидание было назначено на восемь. Она с трудом выбралась из шелковых объятий постели и принялась готовиться к встрече: тонизирующая ванна, легкий массаж лица, шеи, ног, освежающая маска; затем последовала художественная часть. Тамара, как Рафаэль, творила из себя мадонну конца XX века. Если вчера был острый провоцирующий макияж с чуть тонкими насмешливыми губами, то сегодня Тамара хотела покорять негой, таинством будущего наслаждения. Овал лица чуть округлился благодаря нежно-малиновым румянам, глаза подернулись голубовато-сиреневой дымкой,
До Елисейских Полей, где было назначено свидание, Тамаре пришлось добираться на метро. Увы, такси в настоящее время было для нее непозволительной роскошью. Молодая женщина спустилась в подземные артерии Парижа и брезгливо поморщилась.
«Ну уж как-нибудь... несколько остановок», — утешала она себя.
Выйдя из метро на остановку раньше, чем следовало, — Амир ни за что не должен был видеть, что она приехала на метро, — Тамара облегченно вздохнула. Встречу они назначили около галереи «Элизе, 26», и Амир уже ждал ее. Ему было чрезвычайно любопытно, как поведет себя сегодня Тамара. Заинтересует ли она его, или все, что могла, она уже выдала вчера, а повторение вчерашней мизансцены он не потерпит. Едва увидев Тамару, он понял: сегодня что-то другое. Перед ним была деловая женщина, знающая о своем невероятном очаровании и пытающаяся его скрыть деловым костюмом, сдержанными манерами, но все усилия, к ее «великому огорчению», не приносили желаемого результата. Пухлый рот, нежный взгляд, соблазнительные бедра, подчеркнутые строгими линиями дорогого костюма, делали ее еще более привлекательной, чем вчера в казино.
— Я... —начал было Амир, но голос его от волнения сорвался. Переведя дыхание, он начал вновь: — Я осмелюсь пригласить вас пообедать не в ресторан, а ко мне домой. Если вы, конечно, ничего не имеете против.
— Ну что ж, — ответила Тамара. — Дома намного приятнее, свободнее. С удовольствием.
Они сели в машину и поехали в сторону Сены. Апартаменты Амира дышали арабской негой, смешанной с восточным представлением о роскоши. Тамара была ослеплена. Усадив молодую женщину на пышный белый кожаный диван, Амир, извинившись, оставил ее на минуту, чтобы отдать распоряжения насчет обеда. Ошеломленная Тамара с восхищением оглядывалась по сторонам, но, взяв себя в руки, открыла портфель, извлекла с десяток печатных листов, твердую папку, ручку и, приняв вид поглощенной работой женщины, стала делать пометки на полях. Все это она однажды подсмотрела, когда возвращалась из Москвы в Париж с одной переводчицей. Тамаре очень понравилось ее сосредоточенное лицо, и то, как она в задумчивости покусывала ноготь, и то, как элегантно лежала папка на ее скрещенных коленях. Тамара решила это перенять. Она отпечатала у одной из приятельниц на машинке со славянским шрифтом что-то из учебника географии и вот теперь упоенно играла роль деловой женщины. Когда Амир вернулся, он увидел свою гостью, погруженную в работу. Вздрогнув, словно от неожиданности, Тамара извинилась:
— Надо срочно подготовить на завтра кое-какие документы, и я воспользовалась минуткой.
Затем, чрезвычайно грациозно, она до предела выпрямила спину, всем видом показывая, что безмерно устала целый день сидеть за столом, помогая делегации вести переговоры.
— И вы все время так заняты? — спросил Амир.
— Нет, не всегда. У меня, к сожалению, работа временная. Кто-то приезжает, обращается ко мне с просьбой помочь... и таким образом я зарабатываю. Правда, в этом году мне жаловаться не приходилось, я была просто завалена предложениями.
— Однако вы можете отказаться...
— Конечно, — рассмеялась Тамара, — но я этого почти никогда не делаю. Мне же надо на что-то жить. Вот эта делегация послезавтра уезжает, и я останусь без работы... Впрочем, это неинтересная тема...
На аперитив Амир предложил шампанское, а потом они отправились в величественную столовую, обставленную массивной дубовой мебелью. После изысканного обеда хозяин пригласил Тамару в гостиную. Приглушенный свет, приятная музыка, душистый
— Боже, как здесь все величественно-красиво, — завороженно глядя по сторонам, выдохнула Тамара, — сколько книг...
Она впервые в жизни видела такое количество книг, собранных в одном месте.
«Неужели он все это прочитал? — подумала Тамара. — Да, он и в самом деле оказался мужчиной с тонким вкусом. Чувствую, по всему чувствую, что я ему здорово вскружила голову».
Тамара расхаживала вдоль стен, уставленных книжными полками. Ее уже не очень интересовало, чем именно он занимался, хоть работорговлей. Главное, что он не обманул ее ожиданий и оказался именно тем богатым мужчиной, которого она искала.
— А это что? — спросила молодая женщина, взяв в руки длинную деревянную трубку.
Амир с удовольствием смотрел на Тамару, погруженную в изучение его кабинета. Он хотел вопросов, хотел восхищенных возгласов, хотел видеть ее по-детски приоткрытый от удивления рот.
— Это? Это оружие.
— Оружие? — переспросила Тамара. — Ах, да, я догадываюсь... Через эту трубку вылетают отравленные иголки... Да? Я правильно поняла?.. Ой, а это что за перышки?! Боже, как красиво!
— Это головной убор вождя одного из африканских племен.
— Ты любишь путешествовать? Судя по всем этим экзотическим вещицам, ты объездил чуть ли не весь земной шар.
Амир утвердительно кивнул головой.
— А это что такое? — продолжила свой осмотр Тамара, указав на длинный, твердый полый предмет.
Амир чуть улыбнулся.
— Холим.
— Мне это ничего не говорит, объясни!
— Представь себе, что эта вещь заменяет новогвинейским папуасам нижнее белье.
Глаза Тамары округлились, а ресницы непонимающе заморгали.
— Это твердый чехол из оболочки тропического плода, — продолжил он свои разъяснения. — Обрати внимание, в моей коллекции их несколько, и все они совершенно разные. Кстати, аборигены используют их и как кошельки.
— Но как же их носят? Они ведь такие длинные, чуть ли не до подбородка?
— Вот так и носят, и, надо сказать, довольно ловко.
— Папуасы, — в задумчивости произнесла Тамара. — Они ведь раньше были... каннибалами...
— Почему раньше? Они и теперь с удовольствием едят себе подобных.
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу. Западная часть Новой Гвинеи почти не исследована, и там, несмотря на конец XX века, совершенно преспокойно живут людоеды.
— Неужели это может быть?!
— В этом мире многое может быть и есть... — как-то завораживающе произнес Амир, и от этих слов Тамаре на мгновение стало страшно.
— Ты мне не веришь? — спросил он.
— Как-то с трудом...
— Ну что ж, вот справочник, в нем много подобных описаний. Читай... «Одним из самых потрясающих свидетельств тому стала гибель в начале 60-х годов молодого антрополога Майкла Рокфеллера...» Да, да, того самого из знаменитой династии... «Папуасы сначала убили, а затем съели молодого американца...» Посмотри, тут еще перечисляются жертвы.