Сладкая боль
Шрифт:
— Руки, руки! — воскликнула Людмила. — Если начала движение, не комкай, доведи его до конца. Смотри, я демонстрирую рукава или накидку. Руки должны быть летящими, продолжающими линию твоего тела.
Светлана завороженно смотрела на Милу.
«Как красиво она двигается... Я должна этому научиться», — решительно подумала девушка.
— А вот продемонстрировать простое, так сказать, повседневное платье, — продолжала Мила, — значительно труднее.
Она подошла к вешалке и сняла темно-коричневый костюм.
— Посмотри, здесь нет никаких особых деталей, которые могут выигрышно смотреться.
Света кивнула головой, переоделась в костюм и старательно повторила движения, показанные Людмилой.
— Неплохо, неплохо, — отозвалась та.
Их неожиданное занятие затянулось до самого вечера.
— Завтра приходи с утра, — сказала молодая женщина.
Света замялась.
— Ты что, не можешь? — сурово воскликнула Мила.
— Нет, могу, но дело в том... что я живу не в Ростове...
— Да, это не очень хорошо... — задумчиво протянула Людмила. — Но не смертельно. Денька на два ты можешь остаться у меня. Позвони домой и предупреди!
Глаза Светланы вспыхнули от радости.
— Слушай! А как же школа? — спохватилась Людмила.
— Я все улажу, все улажу, — взволнованно затараторила Света. — Все равно скоро каникулы.
— Ну смотри...
«Еще чего не хватало, — думала девушка, — чтобы эта дурацкая школа помешала моей карьере. Мне уже пятнадцать лет. Надо спешить. Какая там, к черту, школа... если на Западе шестнадцатилетние девчонки — уже профессиональные манекенщицы».
Для Светланы слово «Запад» было загадочно и недоступно. Однако юношеская вера в чудо не оставляла ее. Девушка надеялась, что вдруг произойдет что-то необычное, и она, по мановению волшебной палочки, окажется в центре мировой моды — в Париже.
Светлана безумно волновалась перед своим первым показом. Ей казалось, что сразу после него должно все решиться. К ней подойдет какой-нибудь случайно зашедший на это дефиле иностранный менеджер и, покоренный ее необыкновенной красотой, предложит подписать контракт. Но реальность «превзошла» все ее ожидания. Громкое и красивое слово дефиле на самом деле оказалось хождением между столиками по грязноватому полу кафе, арендованного на вечер работниками какого-то кооператива, пригласившими для поднятия настроения манекенщиц. Гримерной был огороженный скатертями угол в пропахшей жиром и газом кухне. Девушки, чертыхаясь, задирая длинные юбки вечерних платьев; чтобы их не испачкать, пробирались между огромными кастрюлями к выходу.
Света была сражена: она столько мечтала о том, как станет манекенщицей в Ростове, о том, в каких залах она будет демонстрировать модели, а вместо этого... захудалое кафе, тусклый свет и нетрезвые лица.
Потрясение несколько скрасил небольшой гонорар, ведь это были первые деньги, заработанные ею как манекенщицей. Света не растратила их на мелочи, а, приехав домой, спрятала в шкаф. Теперь девушка часто отлучалась из дома в Ростов то на репетиции, то на показы. Одноклассницы ей мучительно завидовали, представляя, какую роскошную жизнь ведет Светлана в Ростове, а учителя подняли панику. Вызывали родителей, увещевали Свету, но на все получали один ответ строптивой
— Я решила стать манекенщицей, и начинать надо именно в моем возрасте, потом будет поздно.
— Правильно, Света, — твердила директор школы, — потом будет поздно. Ну пройдет пять, десять лет, и с чем ты останешься?
Девушка поджимала губы, опускала глаза в пол и молчала.
«Они не понимают, что через пять лет я буду звездой и у меня будет столько денег, сколько им и во сне не снилось...»
Мать плакала, отец умолял, а педагоги махнули рукой.
— Пусть делает что хочет... Лишь бы изредка посещала школу. Бог с ней — выдадим аттестат.
Через полгода ростовской жизни Света поняла, что это пустая трата времени: мелкие интриги, кровавая борьба за участие в престижных показах, в которой она со своей неопытностью всегда оставалась проигравшей. Все, чему Людмила могла ее научить, Света уже переняла. Да и потом. Мила, кто она? Всего лишь манекенщица со стажем в большом провинциальном городе.
«Надо ехать в Москву, — мучительно размышляла Светлана. — Но как? Денег нет, жить негде».
И тут так кстати в городе был объявлен конкурс «Красавица».
«Это как раз то, что мне нужно, — радостно подумала Света. — С титулом «Мисс Ростов» я пробьюсь в столице».
Девушка рассказала Людмиле о своем желании участвовать в конкурсе. К ее удивлению, та как-то без особого энтузиазма восприняла это известие.
— Конечно, обязательно попробуй, только знаешь, на победу не сильно рассчитывай. Ростов — город специфический... Здесь свои понятия о красоте...
Но Света не обратила внимания на ее слова.
«Если я выиграю конкурс, я смогу стать ведущей ростовской манекенщицей. И этим интриганкам уже не тягаться со мной. Я смогу даже работать за границей — пусть в Китае, но ведь это уже кое-что. А потом, собрав немного денег, поеду в Москву», — мечтала Светлана.
Но хрустальная мечта разбилась в один миг. Вернуться домой с известием о провале Света не могла. Это было выше ее сил.
«Боже! Что начнется! Все девчонки будут злорадствовать! — кусая губы, думала девушка. — Ну уж нет, такой радости я им не доставлю. Я приеду домой и скажу, что выиграла... что я — «Мисс Ростов». — От охватившего ее волнения даже дух захватило. — Как это она раньше не придумала, никто проверять не станет, — размышляла она вслух, нервно теребя ручки сумки, хватая от волнения воздух ртом. — Да, но если я — победительница, значит, у меня должен быть подарок», — остановилась Света на тротуаре и решительным шагом направилась в универмаг.
Однако увиденные цены быстро охладили ее пыл. Она грустно пересчитала содержимое своего кошелька. Не в силах больше сдерживать слезы, девушка прислонилась к стене и тихо заплакала. Неожиданно ее взгляд упал на груду пустых картонных коробок, сложенных в углу.
Идея!
Света стремглав бросилась к прилавку и купила большой, ярко расписанный иностранными словами полиэтиленовый пакет, затем туго набила его пустыми коробками и, облегченно вздохнув, отправилась на вокзал.
Она специально медленно шла по двору, усыпанному белоснежными лепестками опадающих цветов вишни, чтобы все, абсолютно все видели ее счастливую, гордую улыбку, а главное — огромный пакет.