Сладкая отрава
Шрифт:
У меня вырывается ругательство, но это ничего уже не изменит. Мы все оказались дураками. Поверили в то, во что хотели верить. В итоге снова погибли невинные люди!.. Это закончится уже когда-нибудь?
Почти весь день я провожу возле больницы, принимая участие в опросах медицинского персонала и случайных свидетелей. Информации, которую удалось собрать, не так много: несколько человек в белых халатах вошли в помещение, а через некоторое время началась перестрелка. Пленные солдаты сопротивления, которые находились на лечении в больнице, покинули корпус
Мастерс запросил записи со всех видеокамер, которые располагались в больнице, и при просмотре на одном видео я заметил человека, которого трудно не узнать. Женщина, переодетая в медсестру, но от этого не утратившая индивидуальность, – Джоанна Мэйсон, победительница Голодных игр из Седьмого. Я шокирован тем, что Победитель помогает повстанцам… Если Джоанна с ними, то, может, и кто-то еще? Каковы шансы, что и другие выжившие на Играх перешли на сторону мятежников?
Во Дворец я возвращаюсь уже в сумерках, и только теперь до меня вдруг доходит: моим главным козырем перед Китнисс были угрозы в адрес Гейла. Что теперь? Коварный внутренний голос советует просто-напросто промолчать. Откуда Сойке знать, что Хоторн оказался вне зоны досягаемости? Я могу и дальше угрожать расправой над охотником, и Китнисс все равно придется подчиниться. Верно?
Я вымотался за сегодня, так что решаю даже не ужинать и направляюсь сразу в комнату. Моя голова забита совсем свежими воспоминаниями о расстрелянных в больнице людях – они погибли только потому, что оказались на пути повстанцев. Они, как могли, помогали раненым мятежникам, пока те были при смерти, а теперь поплатились за это жизнью. У них остались дети, жены… Одну из них я даже видел сегодня: молодая супруга врача-травматолога, она рыдала навзрыд и проклинала всех, кого могла. Парень умер от пули, хладнокровно пущенной ему в лоб…
Отпираю дверь спальни ключом и по привычке не включаю свет, на ходу стягивая с себя рубашку и штаны, заваливаюсь в кровать. Приятная мягкость матраца и тепло одеяла принимают меня в свои объятия. Откидываю голову на подушку и вздыхаю:
– Тяжелый был день…
Сон уже почти поглотил меня, когда я внезапно понимаю: что-то не так, чего-то не хватает… Китнисс! Она ведь должна быть здесь?! Быстро протягиваю руку на соседнюю половину кровати, надеясь, что она притаилась и просто молчит, но… Рядом пусто.
То, что я чувствую в следующее мгновение, иначе как приступом паники и не назовешь. Я лихорадочно пытаюсь понять, куда Сойка могла деться из закрытой комнаты: подскакиваю и бросаюсь к выключателю на стене возле входной двери.
Я потерял ее! Снова!!
Сбежала! Не любит!!
Я не знаю, почему хватаюсь за эту мысль, но ведь в последние дни она говорила, что у нее ко мне чувства. Мне все равно!.. Но как же обидно! Она снова меня обманула! Она снова бросила меня! Опять…
Вспыхнувший свет освещает комнату, а я скольжу взглядом по периметру спальни. Задерживаюсь на низком, но широком кресле в углу: закутавшись в одеяло по
С облегчением выдыхаю. Нашел…
Подхожу ближе и поправляю одеяло, которое сбилось, оголив ее коленку. Пусть спит…
Забираюсь обратно в кровать и почти сразу погружаюсь в сон.
========== Глава 24 ==========
Комментарий к Глава 24
включена публичная бета!
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
Дорогие читатели,
данная глава не совсем новая …
Приняв во внимание ваше мнение о том, что Китнисс слишком отдалилась от канона,
я постаралась добавить ей немного “вхарактерности” :)
Поэтому текст главы в тех частях, где участвует Китнисс, сильно поменялся ))
Надеюсь, стало лучше?? :)
p.s. Предыдущую главу тоже подправила )
***
Просыпаюсь от собственного крика. Резко распахивая глаза, дергаюсь вперед и стараюсь сесть в постели. Чувствую, что вся кожа покрыта липким потом – когда приходят кошмары, такое часто случается. За окном еще темно, ночь по-прежнему властвует над миром.
Пытаюсь успокоить частое сердцебиение и подспудно осматриваюсь вокруг. Китнисс я обнаруживаю практически сразу: она сидит на краю моей кровати, настороженная и испуганная одновременно. Кажется, все в ее позе напоминает мелкого воришку, застигнутого на месте: еще мгновение, и она бросится прочь.
– Плохой сон, – зачем-то оправдываюсь я, а Сойка понимающе кивает.
Что она делает на моей постели? Мне смутно кажется, я слышал сквозь сон, как Китнисс звала меня по имени. Только вот зачем бы ей это понадобилось? Скорее всего, показалось, решаю я.
– Мне тоже, бывает, снятся кошмары, – произносит Сойка, отводя грустный взгляд. – Раньше… они проходили, когда ты был рядом, – очень тихо добавляет она.
Ощущаю некоторую неловкость с привкусом злости: где были эти нежные признания, когда мне было это важно? Теперь мне все равно.
– Извини, что разбудил тебя, – говорю я, но Китнисс только пожимает плечами.
– Я и так не спала, – отвечает она. – Знаешь, я хотела дождаться тебя вечером, но ты все не шел…
Подозреваю, что дальше мне предстоит выслушать очередной поток возражений, касающийся нашей свадьбы, и уже открываю рот, чтобы возразить, но странный звук отвлекает меня. Урчание желудка. Не моего.
Хмурюсь, а Китнисс выглядит смущенной.
– Когда ты в последний раз ела? – строго спрашиваю я.
Сойка поджимает губы, но когда отвечает мне, в ее голосе чувствуется вызов.
– В камере, и?
Раздражение почти сразу дает о себе знать.
– Ничего не хочешь мне объяснить? – требую я.
После того как я вчера запер Сойку в комнате, то распорядился, чтобы безгласые следили за тем, чтобы она регулярно питалась. Не думаю, что прислужники рискнули бы вызвать мой гнев, нарушив приказ.
– Ну, так что? – я все еще жду ответа, но упрямица молчит, скрестив руки на груди.