Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

Инди, Боб и Игл временно покинули наше убежище, чтобы передать доклад об исследованиях в штаб. Несладко им придется, столько непонятного текста зачитывать, да еще и при отвратительной связи. Но я, кажется, понял, зачем команда притащила тяжелое оружие: не для борьбы с Проклятыми, а для того, чтобы у местных "живых" в гетто не возникло даже желания попробовать их обокрасть или убить. Меня тоже звали на вылазку, но я уже привык жить во мраке, не хочу пересекать границу.

–

Вон, смотри, - указала Ева на небольшой крест, появившийся во дворе дома.

– А, это местный Ку-Клукс-Клан, - рассмеялся я от жалких попыток фанатиков запугать меня.

– Почему крест не горит тогда?
– поддержала направление моих мыслей девушка.

– Это русский Ку-Клукс-Клан. Бензин кто-то из своих своровал, видимо, - жестом указал я Еве двигаться в квартиру.
– Одолжишь свой бронежилет?

– Бери.

Мне не очень хотелось высовываться в своей легкой броне. Ведь, готов поспорить, что рано или поздно Златов догадается о существовании огнестрельного оружия. Может, раза с десятого, а может и сейчас. В любом случае, рисковать просто так я не намерен.

Накинув тяжелый бронежилет, прихватив с собой саблю и пару ножей, мы спускались по лестнице. Михо остался в квартире, ему нечего внизу делать, он не боец. Каждый должен заниматься тем, что умеет.

– Прикроешь меня из окна подъезда?
– попросил я Еву.

– Подсветим местность хотя бы?
– уточняла она план действий.

– Нет, ХИСы жалко, совсем немного осталось, - мы затормозили на третьем этаже, я показал на окно. Очень надеюсь, что Ева умеет стрелять. Ну, хоть как-нибудь. Понимаю, до божественного уровня Коршуна обычным смертным вообще не дотянуться, но пусть хотя бы в меня не попадет.

Выйдя на улицу, я сделал глубокий вдох, надел мотоциклетный шлем и достал саблю. Крест оказался небольшим, метра полтора в высоту, железная палка вбита землю, посредине неуклюже привязана деревяшка.

– Златов, милый, ты меня звал?
– достаточно громко я начал свой монолог.
– Сколько дней прошло? Три, четыре? Ты ведь

должен быть ранен, разве нет? Уверен, что даже если я тебе палец оцарапал, ты бы всё равно месяц валялся в кровати, наполненный к себе жалости.

Я сделал десятисекундную паузу, вслушиваясь в каждый шорох, но так ничего и не расслышал. Проблема в том, что я стоял прямо под фонарем, меня было видно, как в ясный день. Но если он (или они) сидит в темноте, то это ему же затруднит прицеливание. Я начал неспешно ходить из стороны в сторону и вокруг креста, исключительно на всякий случай. Не хочу совсем уж задачу ему упрощать.

– Так куда я попал? Рука? Да, скорее всего. Если хочешь, я могу сражаться с тобой одной рукой, чтобы честнее было?

И вновь тишина. Чего я вообще от него жду?

– Прости, я не помню точно, как тебя зовут. Дмитрий, вроде, да? Дима-Димочка-Димасик. Выходи, давай поиграем!

К чему этот крест был, если он не собирался меня выманивать? А, достало всё! Сделаю то, что собирался сделать с самого начала!

– Ты смотришь? Надеюсь, что ты смотришь!
– я убрал саблю за спину, расстегнул ширинку и начал мочиться на крест. На железку, а не на деревяшку, она мне еще понадобится. И, разумеется, спиной к Еве, которая сидела в засаде. Мне стесняться нечего, просто что-то плохо получается ссать, если кто-то смотрит.

Закончив свой сатанинский обряд, я застегнул ширинку, отсоединил деревяшку, положил на плечо, снял шлем и пошел в подъезд.

Ева встретила меня с полным презрением в глазах.

– Что?
– не понял я.
– Нам нужны дрова для приготовления еды.

– Ну и мразь же ты, - развернулась она, уходя вверх по лестнице.

– Что не так?
– удивился я ее реакции. Она же, мать ее, выжившая! Нам и не такие вещи приходилось делать ради достижения целей!
– Зато я убедился, что там никого нет! Фанатики бы точно не стерпели такого!

Но Ева продолжала молчать и уходить с гордо поднятой головой. Уж не думал, что она из этих, из верунов.