Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

Несмотря на кажущийся идиотизм, такие маленькие вещи очень помогают сплотить группу. Особенно если эта группа еще не понесла потери, и все только-только притираются друг к другу.

– Жалею, что не вынул вовремя. Алименты пришлось платить восемнадцать лет за секундное замешательство, - ответил Боб, все слегка расхохотались.

–

Жалею, что мы принесли всего две бутылки, - пошутил Игл, разливая коньяк по стаканам. Он вместе с Инди и Бобом вернулись еще вчера. Оказывается, Михо договорился с энтузиастами из ближайшего штаба, поэтому мы могли рассчитывать на помощь в снабжении. И это хорошо, ведь прокормиться такой группе не так просто. А еще исследовательские доклады передавались лично в руки сотрудникам ООН, так и безопаснее, и фактор "плохого телефона" не сыграет против нас.

– Голд, Ева, точно не хотите?
– поинтересовался у нас Игл, встряхнув полупустую бутылку.

– Мне нельзя, - осуждающе посмотрела на него Ева. Причину она не назвала, но, конечно же, я ее знаю. Ева на легких транквилизаторах. Сам на химии сидел до недавнего времени.

– А я не пью, - в очередной раз сообщил я всем.

– Почему не пьешь?
– уточнил Игл.

– В прошлый раз, когда я выпил, началась вся эта херня, - обвел я рукой вокруг.

– Считаешь, что апокалипсис начался из-за твоего студенческого алкоголизма?
– хихикнула Ева, поправляя волосы.

– Эта теория ничем не хуже других, - подмигнул я ей, но Ева отвела взгляд. Она все еще негативно реагирует на меня, хоть и старается не показывать этого при других.

– Жалею, что раньше не отправился в Бездну, - вернулся к игре Михо.

– Голд?
– напомнил о моей очереди Инди.

– Я ни о чем не жалею, - я поудобнее развалился на диване и устремил свой взгляд вверх, в темную пустоту.
– Когда-то, еще до всех этих событий, я дал себе слово поступать так, чтобы потом об этом не жалеть. Видимо,

с тех пор я не совершал мучительных для своей души поступков. Или я просто конченная мразь, у которой вообще нет совести. Решайте сами.

– Как же ты себя ненавидишь, - послышался голос Евы.

– Эй! Я ненавижу абсолютно всех! Вне зависимости от национальности, пола, вероисповедания и возраста!
– рассмеялся я, почесал нос и продолжил.
– Но ты права, я себя ненавижу. Я же не один из этих лицемерных псевдо-мизантропов, которые изображают пренебрежение ко всем, а сами себя такими идеальными видят да в белых плащах. Если я говорю, что "все люди - твари", то я и себя имею в виду.

– Жалею, что выжила, - навела на нас легкую атмосферу депрессии Ева.

На большую часть вопросов я не обращал серьезного внимания, а думал о своем и попивал кофе. Почему-то мне было положить на то, какой у кого любимый цвет или фильм. Все люди похожи. Так или иначе.

Мне нравилось следить за реакцией людей, за их мимикой, дыханием, интонацией. Всё это говорит о человеке куда больше, чем слова.

– Какое у вас настоящее имя? Можно без фамилии, - настала очередь Михо.

– Роберт, это вроде очевидно, - рассмеялся Боб. Ну, да, вполне очевидно, ведь "Боб" - это сокращение от Роберта.

– Малкольм, - сделав большой глоток, ответил Игл.

– Ева - мое настоящее имя, - сообщила разгневанная на меня девушка-агент.

– Хорхе, - Инди, оказывается, из латиноамериканцев. Но я так и предполагал, вопреки тому, что он не похож на типичного представителя своего этноса.

– Ян, но это и так все знают, - похлопал я себя по груди. Кстати, странно, бойцы берут короткие позывные потому, что это удобно в экстренных ситуациях. Ведь, например, фраза "Роберт, сзади!" несколько длиннее, чем "Боб, сзади!". А в бою всё решают доли секунды. Но меня многие упорно называют Гольд, несмотря на то, что имя у меня короче некуда.