Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

– Трое, - кивнул назад Инди. За нами вяло плелись Проклятые, но наша группа шла еще медлительнее. Мы проделали уже больше половины пути, периодически меняясь местами с Инди для опоры раненого Игла. За шесть лет легкого безумия и под медикаментами я потерял около десяти килограмм мышечной массы, но даже сейчас я был покрупнее Инди. Поэтому большую часть дороги помогал именно я. Как же я устал...

– Разделаемся с гадами, нам не оторваться, -

решил я вступить в бой.

– Может, спрячемся?
– предложил Инди.

– Ты прав, - поразмыслив, ответил я.

Мы свернули с набережной и доковыляли до ближайшего дома. Зайдя в подъезд, мы расселись на ступеньках, как компания каких-то подростков с бутылками пива. Только пива у нас не было.

– Как там рана?
– спросил Игл, когда я осматривал его ногу при свете своей зажигалки.

– Кровь еще идет, но ты потерял не больше литра, поэтому не волнуйся, выживешь.

– Что дальше? Куда меня?

– В госпиталь, это очевидно. Сейчас выносим тебя из Бездны, вызовем транспорт, тебя доставят до штаба, а ООН тебя уже направит в свою больничку.

– Я же не агент, - напомнил боец.

– Ну-у... У тебя есть одиннадцать миллионов долларов, потратишь сотню тысяч на лечение, не обеднеешь, - усмехнулся я.

– А моя работа?

– Вряд ли ты сможешь нам чем-нибудь помочь теперь, - печально сообщил Инди.

– Да ладно, мужик. Почти любой бы согласился получить пулю в ступню, если бы ему дали одиннадцать миллионов. Поэтому считай, что выиграл в лотерею, - попытался я подбодрить наемника.

– Глупо получилось, - разочарованно покачал головой Игл.

– Глупо, - согласился я.
– Но жизненно.

– Я же ничем вам помочь не смог...

– Эй! Не говори так!
– возразил я.
– Ты вынес диваны на крышу!

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Моя вина. Я обязан был идти один. Почему я вообще взял кого-то с собой? Знал ведь, что моя аура скрытности хуже работает в центре города, ведь там на тебя взирают сотни глаз. С Коршуном и Атласом мы дважды пытались пройти, пусть и другой дорогой, но всё заканчивалось одинаково: Проклятые нас замечали, приходилось отступать с боем. С чего я решил, что что-то изменилось?

Выходя с набережной, мы приняли решение разделиться. Инди неторопливо вёл раненого в парк, а я бежал домой за Евой и Бобом. Они молниеносно собрались и отправились на подмогу, мне надлежало оставаться с Михо. Ему же постоянно нужно прикрытие, поэтому тут без вариантов.

Взяв пару столовых ножей (свои боевые портить лишний раз не хотелось), я спустился во двор и принялся кромсать мертвое дерево. Давненько я не практиковался таким образом, но тут надо спустить пар.

– Всё настолько плохо?
– спросил Михо, который уселся на скамейке недалеко от меня.

– Ты ведь догадываешься, что мне не сразу доверили возглавлять отряды?
– сделал я небольшую паузу между жестоким насилием над стволом дерева.
– Первые несколько лет я просто следовал за агентами, всего-навсего прикрывал их своим плащом. Изредка вступал в бой, если приходилось совсем тяжко. Но основная моя цель была следовать и не путаться под ногами.

– Логично, они же профессионалы, - пожал плечами ученый.

– И при этом именно я давал интервью, участвовал в пресс-конференциях. Никчемный герой человечества, - резко воткнул я оба ножа в дерево и повернулся к Михо.
– Думаешь, это правильно?

– Иногда у нас нет выбора.

– Выбор есть всегда, - выдернул я ножи и продолжил методично наносить режущие удары по многострадальной древесине.
– Я всегда старался делать то, что должен.

– Пока восемь месяцев назад не сбежал, - напомнил Михо.

– Знаешь, здесь я чувствую нечто похожее на счастье. Не пойми меня неправильно, сначала я очень гордился тем, что работал на агентство. Я радовался каждым своим успехам, я упивался вниманием ко мне со стороны других людей. Только счастьем это не являлось. Именно здесь мне стало хорошо...