Сладкий развратный мальчик (др. перевод)
Шрифт:
– Ух, сочувствую.
– От идеи поговорить с отцом прямо сейчас мне снова становится дерьмово.
– Он разговаривал с Анселем. Хотя, по правде говоря, "кричал" будет более точным описанием.
Она смеется, и этот такой знакомый звук заставляет мои ребра сжиматься до боли.
– Миа, ты должна воплотить в реальность свою игру для того, чтобы притянуть к себе красавчика.
– Знаю. Но я даже не могу представить того, что он снова захочет прикоснуться ко мне. Я сама к себе самой-то не хочу прикасаться. Даже тот огромный кролик-секс-игрушка на батарейках, которого ты подарила мне на мое двадцать первое день рождение, вероятнее всего, не захочет прикасаться ко мне.
–
– Харлоу? Что я делаю здесь? Было ли это ужасной ошибкой?
Проходит время, прежде чем она отвечает, и я молюсь, чтобы она не заснула на другом конце линии. Когда она начинит говорить, ее голос более оживленный, сильный и задумчивый... именно такой, какой мне нужен в эту минуту.
– Забавно то, что ты спрашиваешь меня об этом сейчас, Миа. Но что еще забавнее, так это то, что тебе интересно, не ошибка ли это, и теперь я мысленно хлопаю в ладоши тебе.
– Что?
– спрашиваю я, плюхаясь на диван.
– Когда ты отказалась аннулировать этот глупый, чертов брак, я была зла. И когда ты показала свою привязанность к Анселю, я подумала, что ты сошла с ума и станет лучше через пару дней, когда ты отойдешь от его ямочек. Но затем, ты уматываешь в Париж на лето. Для тебя не свойственно совершать сумасшедшие вещи, Миа, поэтому, предположу, что ты обнаружила свое сумасбродство и теперь пожинаешь его.
– Она делает паузу, добавляя.
– Смею предположить, что тебе весело с ним.
– Да, это так.
– Признаю я.
– Или же нет. Было весело до того как я протекла и вырвала в его ведро.
– Ну, ты отыскала свое приключение на жопу, и ты собираешься повеселиться на полную катушку.
– Говорит она, и на заднем плане я слышу шорох постели, и знакомый звук того, как Харлоу сворачивается на боку.
– Почему бы и нет? Я горжусь тобой, и надеюсь, ты отлично проведешь время там.
– Я в ужасе от этого.
– Признаю я, тихим голосом.
Она напоминает мне о том, что у меня есть в запасе кое-какая сумма денег, а также, напоминает о том, что мне двадцать три года. Напоминает, что мне ничего не нужно будет делать, кроме того, чтобы наслаждаться собой, впервые...за всю жизнь.
– Не то, чтобы ты должна все лето трахаться с Анселем.
– Добавляет она.
– То есть, ты можешь делать это, но там существует уйма занятий, и не стоит беспокоиться о том, что он подумает. Выйди из дома. Покушай Макаруны. Попей вина - и только не из-за того, что ты официально запретила себе блевать до сентября. Просто иди и испытай все это.
– Даже не знаю с чего начать.
– Признаюсь я, выглядывая в окно. Вне нашей узкой улицы, мир снаружи - почти ослепляющее вмешательство зеленого и голубого. Я могу видеть за мили: собор, холм, вершины зданий, которые я видела на картинках. Крыши из плитки и меди, позолоченные и из камня. Даже из окна маленькой квартирки Анселя, кажется, что я оказалась в самом прекрасном городе в мире.
– Сегодня?
– Она спрашивает, обдумывая.
– Так, сегодня суббота июня, а значит, толпы будут просто огромные. Оставь на потом Лувр и Эйфелевою башню. Посети Люксембургский сад.
– Она громко зевает.
– Отчитаешься мне обо всем завтра. А теперь, я на боковую.
И она вешает трубку.
***
Ничто
Лето. Во Франции.
Мое отражение в зеркале шепчет мне: "Какого хрена ты тут делаешь?" Я мигаю и закрываю глаза, включая себя в режим автопилота.
Нахожу свою одежду. Он выделил место для моих вещей в своем комоде и шкафу.
Мы женаты.
Расчесываю волосы. Мои туалетные принадлежности распакованы, сложенные в одном из ящиков в ванной.
Ты живешь со своим мужем в Париже.
Закрываю квартиру с помощью запасного ключа, который Ансель оставил для меня рядом с небольшим свертком евро.
Ловлю себя на том, что пялюсь на незнакомые купюры денег, неспособная подавить тревогу которую я ощущаю из-за того, что Ансель оставил мне их. Интуитивная реакция сжатия моего желудка при мысли о том, чтобы жить за счет кого-то другого, помимо моих родителей, теперь, думаю, мне нужно отказаться от этого, пока он не дома, а также, мы можем поговорить о чем-нибудь, обходя тему моей головы привязанной к унитазу.
В Вегасе и Сан-Диего, между нами не было различий. По крайней мере, тогда это ощущалось так, чем сейчас. Мы оба беззаботно отдыхали. А после, я вернулась бы к учебе, а он к своей работе, жизни, и со вкусом обставленной квартире. Но теперь, я выпустилась из колледжа, не имея никаких планов, девушка, которая нуждается в направлениях метро и оставленных у двери деньгах.
Оставляю деньги там, где они лежали, и направляюсь по узкому коридору к лифту. Он крошечный и по обе стороны от меня расстояние не более двух футов, я тянусь рукой и нажимаю на кнопку со звездой и номером 1. Лифт кряхтит и подрагивает, скользя вниз, механизмы жужжат надо мной, пока он не останавливается с глухим стуком на первом этаже.
На улице, вне дома, шумно, ветрено, жарко и хаотично. Тротуары узкие и выложены из брусчатки и булыжников. Иду вперед и останавливаюсь на углу там, где узкая дорога расширяется в главную улицу.
Здесь есть пешеходные переходы, но четких правил перехода нет. Люди сходят с тротуаров, не смотря ни на что. Автомобили используют клаксоны так часто, я задерживаю дыхание, и, кажется, они ни капельки не раздражены. Сигналят и едут дальше. Такое ощущение, что это сплошной поток машин, в котором нет просвета. Машины останавливаются, двигаются дальше и уступают по какой-то схеме, которую я совсем не понимаю. Уличные торговцы предлагают выпечку и бутылки с яркой, сияющей газировкой, а люди в костюмах, платьях, джинсах и в спортивных штанах проносятся мимо меня, словно я булыжник посреди реки. Язык лиричный и быстрый... и совершенно не понятный для меня.