Сладкий яд

Эшер Миа

– …Это твои работы? – слышу я голос Рэйчел.

Мое внимание возвращается к ней.

– Да, но необязательно так удивляться.

Она улыбается, и я вижу, как улыбка превращает ее холодную красоту в теплую, сладкую. Она откладывает фотографию Олли, берет вторую, потом еще, пока не просматривает штук пять.

– Ты очень талантлив.

Пожав плечами, я забираю у нее фотографии и, бросив их на пол, притягиваю ее к себе в объятья.

– Тебе кто-нибудь говорил, какая ты красивая, когда улыбаешься?

Она

касается моего лица. Медленно, нежно. Я ощущаю, как подушечки ее пальцев следуют по линии моей челюсти.

– Ты не любишь говорить о своих работах, верно?

– Не особенно. – Я закрываю ей рот поцелуем.

Когда мы отстраняемся друг от друга, она мягко улыбается мне.

– Какой очаровательный способ менять тему.

Я усмехаюсь.

– Так очевидно?

Она кивает, и я целую ее еще раз. Когда поцелуй заканчивается, мы оба тяжело дышим. Она отпускает меня. Делает шаг назад, устанавливая между нами дистанцию.

– Думаю, я начинаю злоупотреблять твоим гостеприимством, и мне пора уходить. – Я собираюсь возразить, но она прибавляет: – И не надо говорить, что это не так. Мы с самого начала были честны друг с другом, так что давай не расставаться на лжи. – Она ненадолго замолкает – очевидно, выбирая следующие слова. – Послушай, в следующий четверг я устраиваю прием у себя дома, и мне бы хотелось, чтобы ты тоже пришел. Хочу представить тебя одному человеку, который, как мне кажется, сможет сотворить чудо с твоей карьерой. И нет, это не уловка, чтобы увидеть тебя еще раз. Я искренне считаю…

– Что сможешь помочь мне? Ты ведь даже не видела моих снимков.

– Я видела достаточно для того, чтобы понять, что ты на самом деле талантлив. Мне хочется чем-то помочь.

Я провожу ладонями по лицу. Внутри вздымается смешанная с раздражением злость.

– А если я не хочу, чтобы мне помогали? Мне не нужна твоя жалость. – Я понимаю, как грубо это звучит, но неужели она не может оставить эту гребаную тему в покое?

Она раздраженно встряхивает головой, и на ее высоких скулах появляется сердитый румянец.

– Это не жалость, Ронан. – Она уходит на кухню, берет со стола карандаш, которой лежит рядом с раскрытой на странице кроссворда газетой, и что-то пишет на ней. – Вот. Здесь адрес, дата и время. Ты не обязан приходить, если не хочешь, но я правда считаю, что тебе стоит там появиться.

– Я не приду, Рэйчел.

– Почему?

– Потому что…

– Потому что думаешь, будто справишься сам?

Она обводит взглядом мою квартиру. Тесную кухню, старый ковер под журнальным столиком, мебель, которая знала лучшие времена.

– Без обид, малыш, но я думаю, что помощь тебе все же не помешает. У тебя есть талант. И это преступление – то, что твои работы валяются на полу и собирают пыль. Но если тебе самому так хочется,

то пускай. По-видимому, мое первое впечатление о тебе оказалось ошибочным, что странно, потому что я никогда не ошибаюсь.

– И каким же оно было?

– Простым. Я увидела человека, который хочет большего.

– Ошибаешься. Я хочу все.

– Тогда докажи это. Только не мне, а самому себе. – Она подхватывает свой клатч и направляется к выходу. Я следую за нею, открываю ей дверь. Проходя мимо меня, она кладет ладонь мне на грудь. – Я скажу людям на входе, что ты приглашен.

Я снимаю ее ладонь, задерживаю ее в своей.

– Я не объект для благотворительности.

– Я знаю, гордец. – Она мягко целует меня в губы. И, выходя из квартиры, добавляет: – Надень смокинг.

Когда за нею закрываются створки лифта, я возвращаюсь домой. Встав к окну, улыбаюсь – хотя эта улыбка похожа скорее на кривую усмешку, – когда замечаю припаркованный на улице лимузин. Несложно догадаться, кого он ждет. Я вижу, как из машины выходит человек в униформе. Едва Рэйчел ступает на тротуар, он распахивает для нее дверцу в салон.

Черт, ну разве жизнь не смешная штука?

Глава 6

Блэр

– Я нужна тебе этим вечером?

Стоя у Лоренса за спиной, я наблюдаю за тем, как он собирается на работу. Кладу ладони на его широкие плечи и, пока он завязывает галстук, поблескивая своими «пиаже» на запястье, ощущаю под дорогим материалом его костюма движение мышц.

Взгляд его зеленых глаз встречается в зеркале с моими глазами, и я, привстав на цыпочки, губами обвожу по контуру его ухо.

– Не желаете еще раз отыметь меня, мистер Ротшильд? – интересуюсь я. Моя рука ложится на перед его брюк и ласкает очертания его члена. Его жар обжигает мою ладонь. Что в Лоренсе есть такого, отчего я постоянно хочу его? Когда я с ним, меня всегда охватывает эта внутренняя, глубинная жажда, утолить которую может только его язык или член.

Я вижу, как его рот, который всего пару часов назад так мастерски пытал мое тело, кривится в манере, которую я нахожу и угрожающей, и по-грешному сексуальной.

– Пытаешься с утра пораньше заманить меня своей песней сирены к погибели?

– Знаешь, некоторые авторы считают сирен каннибалками.

Лоренс поворачивается ко мне лицом, кладет мне на плечи свои ладони.

– И в твоем случае они совершенно правы, моя прекрасная пожирательница мужчин. Но какой бы искушающей ни была твоя песня, я не могу. Утром у меня важная встреча.

Когда я надуваю губы, он хмыкает.

– Избалованная девчонка.

– Причем донельзя.

Его глаза, путешествуя по моему обнаженному телу, весело вспыхивают.