Сладкий яд
Шрифт:
– Браво, Ронан. Жестоким быть так приятно, верно? Но, по крайней мере, ты наконец-то прозрел.
– О, да.
– И дай угадаю – уже нашел себе кого-то получше? – с сарказмом продолжаю я.
– Это было несложно, Блэр. Любая будет лучше тебя.
Наши взгляды на мгновение пересекаются, и кажется, будто в этом мгновении столько медленно проходящих секунд, что оно растягивается на целую вечность. Сказано так много – и так мало. Когда красный свет сменяется на зеленый, Ронан сосредотачивается на дороге, а я отворачиваюсь к окну. Вижу женщину
Бесполезно. Я все равно чувствую.
Остаток поездки проходит в тягостной тишине. Когда он притормаживает у знаменитой «Плазы», я оглядываю висящие над козырьком флаги, массивные колонны и красную ковровую дорожку, что лежит на ступеньках, ведущих в мир изобилия и воздушных замков. В мир, которому люди вроде нас с Ронаном не принадлежат. И все же я здесь. Я, самозванка, собираюсь вторгнуться в этот мир в своих туфельках от «Шанель». К машине подходит швейцар и открывает для меня дверцу.
– Можешь уезжать, – обращаюсь я к Ронану. – Сегодня ты мне больше не нужен.
– Мне дали указание ждать тебя.
– Я же сказала, ты мне больше не нужен, – с нажимом повторяю я. От досады так и хочется ударить ладонями по кожаному сиденью.
– Может, ты и трахаешь Лоренса, но ты мне не босс. Я не обязан слушать твои приказы.
– Как знаешь, Ронан. Оставайся, уезжай… делай, что хочешь – мне безразлично.
– Я буду здесь, – игнорируя меня, тянет он.
Не глядя на него, я выхожу из машины, и если бы вежливый швейцар, наблюдающий за нами с озадаченным выражением на лице, не придерживал для меня дверцу, я бы с треском ее захлопнула. Ну, вы понимаете… для эффекта.
И только в момент, когда я здороваюсь с риелтором, которому сегодня предстоит помогать мне, я понимаю, что мы так и не обсудили мой вчерашний звонок. Хорошо. Очевидно, его чувство ко мне прошло. Либо ему плевать. Мне бы радоваться, но от этой мысли мне становится тошно.
Его зовут Уильям Доулинг. Он привлекательный. Среднего роста. Дорого одет. Риелтор для богатых и знаменитых. Пока мы пожимаем друг другу руки, он окидывает меня оценивающим взглядом, вероятно, гадая, как это мне удалось привлечь внимание Лоренса Ротшильда, и под этим взглядом я ощущаю себя голой. Знает ли он, кто я для Лоренса? Я не удивлюсь, если да. Наверняка любовные гнездышки, которые богатые мужчины покупают своим любовницам, составляют львиную долю всех его сделок.
Я без улыбки отпускаю его ладонь.
– Ну что, посмотрим квартиру?
– Разумеется. Лифты вон там.
Он отходит в сторону, пропуская меня вперед. По дороге к лифту я замечаю, что люди в холле с откровенным осуждением поглядывают на меня. Под их взглядами внутри меня все сжимается, однако я скорее умру, чем покажу, что их презрение меня задевает. И потому я распрямляю спину и, напоминая себе, что их мнение
Мой взгляд падает на молодую женщину, которая выглядит так, словно родилась и выросла в загородном клубе – кремовый кардиган и все прочее. Уставившись на меня, она хватает своего бойфренда за локоть и притягивает его к себе. Так и хочется сказать ей: «Дорогуша, не надо меня бояться. Он наверняка уже с кем-нибудь путается у тебя за спиной». Но я молчу. Только развязно ухмыляюсь ей, потом подмигиваю ее бойфренду, отчего они оба остаются стоять с разинутыми ртами, и прохожу себе мимо.
Улыбка испаряется с моего лица только в момент, когда за нами закрываются двери лифта.
И вот мы стоим посреди пустого пространства квартиры. Эмоционально выжатая, я брожу по огромной площади, оглядываюсь, но ничего толком не вижу. Где-то на фоне Уильям описывает разнообразные достоинства этого места, но я не слушаю, о чем он там говорит. Я смотрю на панораму Центрального парка. И пока мои глаза привыкают к его красоте, вижу свою первую встречу с Ронаном, вспоминаю, как он улыбался мне, что говорил мне, как смеялся в тот судьбоносный летний день.
– Я беру ее, – шепчу я.
– Прошу прощения? – спрашивает Уильям.
– Я беру ее, – повторяю громче и тверже, поворачиваясь к нему лицом. – Я хочу эту квартиру.
Он дружелюбно улыбается мне.
– У вас изысканный вкус.
Я киваю и снова выглядываю в окно, высматривая что-то – кого-то, кого здесь нет.
– Мне переслать документы помощнице мистера Ротшильда?
Вопрос риелтора напоминает о Лоренсе. Закусив губу, я перевожу глаза на свои туфли, чувствуя, как внутри разгорается стыд и чувство вины.
– Да, наверное, так это и работает, – отвечаю я, не встречаясь с ним взглядом. Я боюсь, что увижу в его глазах отражение того, что он думает обо мне.
На этот раз я буду не в состоянии притвориться, что мне все равно.
Когда мы собираемся уходить, он встает передо мной, преграждая мне путь.
– Один момент.
– Да? – спрашиваю я холодно, выгибая бровь.
– Я лишь хотел дать вам вот это. – Он протягивает мне свою визитку.
Я хмурюсь.
– У помощницы Лоренса уже есть ваши контакты. Сделку будет вести она.
Он опять улыбается все той же дружелюбной улыбкой, но на сей раз от нее по моей спине бежит дрожь.
– На будущее. Когда вы уже не будете с…
И тут до меня доходит.
– А. Вот вы к чему.
– Возможно, мы могли бы заключить своего рода соглашение. Из тех, которые женщина вроде вас не упустит.
Меня не должно это задевать. Я должна давно к этому привыкнуть. Ложь. Ложь. Ложь. Снова ложь.
Оглянувшись, я вижу, что мы стоим рядом с кухонным столом из серого мрамора. Я подхожу к его краю и, усевшись на скользкую поверхность, раздвигаю ноги. Призывно. Развратно. Почему бы и нет? Ведь это я – то, кто я есть.