Сладкое искушение
Шрифт:
Разве наша разлука того стоила? Больше я в этом не уверен. Должен быть и другой способ обезопасить ее. Мы все дрейфуем в этом странном море опасностей, пытаясь отыскать в соленой воде хоть каплю жизни.
— Теперь все изменится, — говорит Белиал нам двоим. — Я не стану препятствовать вашему общению, но вот, что вам скажу: видеться будете только тогда, когда я сочту это безопасным.
Неспешно перевожу взгляд на Анну и мы вдвоем согласно киваем. И пускай его подозревают, у Белиала есть круглосуточная возможность узнавать от
Белиал указывает на меня и кровь застывает в моих жилах.
— Я наблюдал за тобой, — говорит он. — И скажу то же, что говорил Анне. Вы оба обязаны работать. Вытаскивай себя на тусовки и в бары трижды-четырежды в неделю. Не отлынивай. Работай, когда надо. Анна поймет. Я прав, Анна?
Он оборачивается к Анне, чье лицо выражает грусть.
— Да. Я уже говорила ему.
Мне тошно от мысли, что нам придется даже делать вид, что мы работаем, но я понимаю важность этого. Опасность сохраняется, и пророчество тут уже ни при чем.
— Ты сможешь продолжать делать вид, что ничего не произошло? — интересуется он.
— Да, сэр, — неохотно отвечаю я.
Белиал поднимается, ему пора уходить. Он опускает свою медвежью лапу мне на плечо и сжимает его, пока я не встречаюсь с ним глазами, его взгляд на удивление мягок.
— Ты неплохой парень, — говорит он. — Теперь я это вижу. Из тебя выйдет хороший союзник. — Я с трудом сглатываю и он хлопает меня по плечу.
Ты неплохой парень…
Анна переплетает наши пальцы и тянет меня за собой. Опустив глаза, я иду за ней на кухню, внутри меня происходит нечто непонятное. Она принимается что-то готовить и я быстро сбрасываю с себя ступор, осознав, что Анна вытирает глаза. Пытаясь скрыть это, она бормочет:
— Тебе скоро нужно будет купить свежее молоко. И лучше бы докупить еще яиц. Яйца легко готовить. Вся еда промаркирована в соответствии с инструкциями к приготовлению. Помнишь, как я показывала…
— Анна.
Она не смотрит на меня. Я отрываю ее руку от дверцы холодильника, закрываю его и притягиваю ее к себе. И обнимаю, пока она не успокаивается.
Все у нас будет хорошо, несмотря ни на что, но я не собираюсь притворяться, что мне не будет больно, когда она уедет.
Мы ужинаем и оставшееся время проводим на диване.
— Я люблю тебя, — нежно говорит она. И как и прежде, ее слова подобны меду. Я подавляю волнение и признаюсь.
— Я люблю тебя дольше.
Она отрывается от моей груди и смотрит в глаза.
— Не верю.
Я чувствую, как от этого диалога по лицу распространяется идиотская ухмылка. Утыкаюсь лицом ей в шею и волосы, и рассказываю, как влюбился. Заставляю поверить.
— Ты видишь в людях лучшее, — говорю я. — Во время нашей поездки ты свела меня с ума… а потом в Голливуде ты отдала той бездомной все свои деньги, и все. Тогда я пропал.
С
Я изо всех сил пытаюсь сдерживать свои руки и другие части тела, но с дикой жаждой набрасываюсь на ее рот. И она не возражает.
Мы прерываемся, чтобы посмотреть друг на друга, восторгаясь, как парочка влюбленных дурачков. Хочется смеяться, я будто словил самый лучший кайф, но затем она снова целует меня.
— С нами все будет хорошо, — шепчет она между поцелуями.
— Лучше, чем хорошо, — говорю я.
Она хватается за мою футболку и, когда наши губы встречаются, откидывается на спину и тянет меня за собой, я оказываюсь на ней, пристроившись между ног. Прижимаюсь к ней, и знаю, что ей это нравится.
— Я хочу уехать с тобой, — стонет она.
Ах, боже, моя маленькая лисичка не осознает степени моего самоконтроля, говоря подобные вещи.
— Чтобы сводить меня с ума вот так каждый день? — И развлекаться со мной? А мне уже нравится эта мысль.
Краем глаза я замечаю сколько уже времени, ее отец вот-вот вернется. Проклятье. Я растягиваю слух и конечно же слышу приближающиеся шаги.
— Думаю, кое-кто поднимается к нам, — шепчу я, хотя Белиал, вне всякого сомнения, меня слышит. Я целую чувствительное местечко у нее за ушком. После душа она восхитительно пахнет свежестью и чистотой.
— Нет. — храбро отвечает Анна. — Еще рано. — Она вцепляется в мои плечи и выгибает бедра, и как же мне хорошо. Я соприкасаюсь с ней еще разочек и у меня крыша едет от нахлынувшего желания.
Белиал стучит в дверь и мы застываем. Дышим как безумные. Ничто так не гасит распалившееся желание, как появления отца твоей подружки. Анна лукаво хихикает и я усмехаюсь.
Моя любимая лисичка.
Белиал снова стучит и Анна хмурится.
— Я не хочу прощаться.
— Тогда не надо, — говорю я.
— Поживее, — кричит через дверь Белиал.
Анна становится грустной, поэтому я обнимаю ее и заключаю лицо в ладони.
— Все хорошо, красавица. Никаких прощаний. Мы свяжемся в ближайшее время. — Я в последний раз прижимаюсь к ее губам.
Через дверь доносится стон Белиала.
— О, да ради…
— Тише, папа, — говорит Анна. Она обхватывает мои ладони у себя на лице и прикрывает глаза. — Все хорошо. Свяжемся в ближайшее время.
Последний раз касаюсь ее губ и веду ее к отцу. Стоя в дверях, наблюдаю, как они спускаются вниз. На меня опускается неприятное ощущение. Я должен верить, что под опекой Белиала ей ничего не грозит, что бы он ей не приготовил.
Впервые, уходя, Анна оборачивается ко мне и улыбается. И я понимаю, что теперь все иначе. Поднимаю руку, и пускай я уже безумно скучаю по ней, все равно чувствую себя сильнее, чем когда-либо.