Славные Времена. Том 1
Шрифт:
Он, бедняга, думал, что действует по плану, и сейчас собьет с меня спесь.
– А с того, барон, что я, граф Альбер, считаю себя оскорбленным вашими словами о моей родине, графстве Альберия, и вызываю вас, – холодно сказал я. – Надеюсь, вы помните, что ученики последнего класса носят чин корнетов и формально считаются младшими офицерами столичного кавалерийского полка, а значит, имеют право на дуэль? За вами выбор оружия. Я немедленно испрошу у начальника Училища разрешения на поединок, и от души надеюсь, что это будет бой до смерти: я с удовольствием засажу вам пулю в глаз, так же как сажал крупному зверю на охоте
– Шевалье Карер, не согласитесь ли вы помочь мне на дуэли? – растерянно спросил несколько оторопевший от быстроты вызова Ларгон.
– Нет, барон, – вдруг невежливо ответил шевалье. – Мне не нравится ваше поведение, и для дуэли извольте искать кого-нибудь другого в секунданты, а я с господином вашего сорта иметь дела не желаю!
Мы все с некоторым удивлением посмотрели на обычно спокойного шевалье, которого, очевидно, барон тоже достал своим хамством.
– Граф Гирон сговорится с вами сегодня вечером, – спокойно сказал я барону. – А сейчас мы вас не задерживаем. Советую идти на поиски секунданта, и для этого побыстрее выйти вон из нашей комнаты, пока не получили пинка в зад!
Последняя угроза была вполне реальной, но, к сожалению, барон от злости и растерянности даже не нашелся что ответить, и, гордо повернувшись, выскочил в коридор.
Сметливый Гирон вдруг сообразил:
– Он, наверное, считает, что ты – плохой фехтовальщик, и он тебя разделает в три движения. И даже не знает, что ты – мастер клинка! Впрочем, этого здесь почти никто не знает. Ты же ходишь только на конную рубку, а по простому фехтованию у тебя зачтено еще год назад.
– Этот дурак, числясь в другом классе, даже не видел, как вы, Сергер, фехтуете и стреляете, – сказал Карер, не скрывая презрения. – Мне почему-то кажется, что кто-то его уверил, что вы фехтовальщик слабый, и науськал на вас, как злобную собачонку.
– Возможно, вы правы, друзья, – сказал я. – Во всяком случае, вы – свидетели ссоры, и начальник Училища обратится к вам за подтверждением. Господа, я иду к нему, а вы, прошу вас, ждите вызова в его кабинет.
Дуэль – это дело чести, и я с удовольствием проткнул или пристрелил бы барона без всякого сожаления. Кроме оскорблений в адрес моей малой родины, он вообще вызывал у меня неприятное чувство, и напоминал мне не особенно умную крысу. Двадцать лет назад этим бы и кончилось – но именно тогда, после окончания Третьей войны с Империей и смерти старого короля, молодой король издал декрет об ограничениях на дуэли. В частности, военные люди не могли драться без разрешения начальства, под угрозой отчисления из армии и позорного уголовного процесса (что вообще-то пугало дворян больше смерти).
Ну, а наш начальник училища, командир очень хладнокровный, решил вопрос обычным порядком – затупленные сабли. На встрече секундантов в его присутствии было установлено фехтовать завтра после классов, в фехтовальном зале – до первых десяти ударов или уколов. Проигравший или извинялся, или уходил из училища – по выбору. Сам начальник училища по характеру своей должности не мог присутствовать на дуэли, и поручил это дело заместителю, майору Лерону, преподавателю стратегии, человеку крутому и бывалому солдату.
Назавтра вечером, после занятий, мы встретились в фехтовальном зале. Со мной
– Господа, извольте снять и передать мне амулеты и выбрать сабли. Всех присутствующих прошу молчать и не шуметь, как людям чести. Вы имеете десять схваток, проигравший по счету извиняется, – железным голосом сказал Лерон, пришедший в парадном мундире. Мы сложили защитные амулеты в карманы секундантов, сбросили камзолы, оставшись в сорочках, и по жребию взяли сабли, остроту которых проверил вместе с секундантами лично Лерон.
– Все в порядке, господа, – сказал Гирон, ставший очень серьезным. Второй секундант подтвердил. Можно было начинать.
– Гос-по-да секунданты – в сторону. Первая схватка! – объявил преподаватель.
Секунданты разошлись и встали за нашими спинами. С этого момента никто не мог зайти за них без особого разрешения – железное требование дуэльного кодекса. Мы встали в позицию.
– Вперед! – сказал Лерон.
Я догадывался, что барон многое скрывает в своем мастерстве бойца, но недооценивал его. Сразу после разрешения он прыжком кинулся на меня, и мне пришлось уклониться в сторону, отбивая его сильный удар. Он снова с необыкновенной быстротой кинулся на меня – и я поднял его клинок своим, затем довернул и ударил в плечо, и пинком ноги в туловище вышиб из круга.
Оторопевший барон упал на паркет, но сразу же вскочил. На лице его была смесь ярости и удивления. "Не такой серьезный противник, однако!" – подумал я, сохраняя хладнокровие. Можно было отметить, впрочем, что мой противник намного быстрее других и применяет необычные позы для атаки. Также он был очень гибок и легко передвигался по площадке. Его приемы были похожи на стиль южной школы сабельного боя. Вот только этого было недостаточно, чтобы выиграть сейчас – у меня уже бывали и не такие противники.
– Первая – победа Альбера! – сказал Лерон. – Господа – вторая схватка. Прошу вас, встали в позицию. Вперед!
Барон снова кинулся на меня, и я мгновенно сдвинулся в сторону и зашел ему в спину. Очевидно было, что я двигаюсь быстрее. Самоуверенность и незнание противника не пошли на пользу барону. Он не успел и повернуться, как я хлестнул его саблей по спине.
– Вторая – победа Альбера, счет два и ноль в его пользу, – трубным голосом сказал Лерон. – Тише, господа, прошу вас не мешать благородному поединку, – обратился он к зашумевшим от полноты чувств кадетам и корнетам.
На третьей схватке мы обменялись ударами – я попал ему в грудь, а он достал мне до колена. В настоящем бою он был бы уже мертв, но сейчас Лерон признал, что барон был чуть быстрее с ударом, и схватку засчитали ему.
"Ну, ладно!" – подумал я. "Больше ты меня коснуться не сможешь". Так оно и вышло – четвертую и пятую схватки я выиграл начисто, не подпуская его близко к себе, пользуясь своей быстротой, и тем, что у меня руки не короче его рук. Я успевал нанести удар и немедленно отойти в защиту – и у него не было шансов достать меня в ответ. "Три и один в пользу Альбера", затем "Четыре и один" – громко прозвучало в зале. Все притихли, видя, что поединок близится к концу.