Славные времена
Шрифт:
— Маркиз, мы будем счастливы пользоваться вашим гостеприимством. Только нам надо отмыться от золы.
Маркиз улыбнулся. Мы двинулись за ним внутрь, в туалетные комнаты и далее в банкетный зал.
Ветка прошла передо мной вместе с Кирданом. Вдруг она повернулась и спросила у меня:
— Сергер, что ты думаешь об этом? Как человек?
Я устало посмотрел на нее, на Альту и сказал:
— Если бы я был женатый человек с детьми, я бы удочерил эту девочку. Вот настоящий путь спасать таких, как она.
— Нет, я имею в виду всю эту историю, — поправилась Ветка.
— Это гнусная история. Но, видишь ли,
Ветка и Кирдан внимательно смотрели на меня. Рядом со мной Альта почему-то затаила дыхание. Наконец, Ветка сказала:
— Ты очень интересно рассуждаешь для офицера. По-моему, сегодня ты изменился.
— Да, согласен. Как сказал поэт — 'Когда ты спас ее от смерти — она останется с тобой'. А ты?
Ветка вздохнула и нехотя ответила:
— Не знаю. Наверное.
И мы прошли внутрь, к огромному накрытому столу с закусками и винами.
Сначала нам подали горячее. Мы свободно, без всякой чопорности разговаривали во время еды. Мы очень устали сегодня, и было не до условностей.
На столе стояло превосходное местное вино. Маркиз уже много лет сам разливал и закладывал его в своих погребах. Мы налегли на вино под жаркое.
Затем подали вкусный суп. За супом начались разговоры. К моему удивлению, Кирмон без всякого нажима со стороны маркиза рассказал, что произошло сегодня. Маркиз внимательно слушал, но ничего не сказал. Он заметил только:
— Я знал, что Сергер — отчаянная голова. Но ведь он на фронте?
— Послезавтра он вернется туда.
— Мой мальчик… — обратился ко мне маркиз. — тут неудобная для нас ситуация.
Я знал, что у него на уме, и ответил:
— Я был бы рад, маркиз, если бы вы секретным образом информировали отца об этой истории. Мне с фронта делать это неудобно.
— Прекрасно, — просиял маркиз, которому не хотелось ссориться с моим отцом. — Я, конечно, позабочусь о детях. И без шума наведу справки. Если у них не осталось родителей… что ж, я воспитаю преданных слуг для себя. За девочкой я присмотрю — она, очевидно, одарена магически. Возможно, со временем пошлем ее учиться магии.
— Вы всегда были для меня образцом благородства, маркиз, — искренне сказал я. — Но разрешите опять привлечь ваше внимание и внимание лорда Кирмона к рассказу девочки. Она не была под влиянием заклинаний по дороге сюда. Опросив ее, можно установить путь перевозки рабов.
Маркиз и остальные драконы замолчали и посмотрели на Кирмона.
— Да, это надо делать, — согласился Кирмон. — Но вот это то, что гнетет меня, несмотря на необыкновенно удачный день, несмотря на победу. Нам сегодня есть чем гордиться. Мы действовали очень хорошо, а Сергер, Ветка, Альта — просто великолепно. Для Альты сегодня вообще был первый бой (я удивленно глянул на Альту — она внимательно слушала отца). С посвящением в бойцы, Альта! С первым боем!
Мы все, и маркиз, старый солдат, вместе с нами, подняли бокалы с вином и повторили:
— С первым боем!
Альта
— Я, как отец, горд таким началом. Но продолжаю: вот мы, драконы, считаем себя величайшими в этом мире. Мы старше. Для нас — прошу извинить меня за прямоту, маркиз, граф и леди — остальные расы как дети. Люди — дети, эльфы — дети, гномы — дети… И мы, считающие себя взрослыми, допускаем, что у людей на Островах крадут детей, запросто перевозят за полмира и приносят в жертву, чтобы создать амулеты для угроз людям, эльфам, гномам, оркам… да и нам. Не слишком ли мы далеки от остальных рас? Почему мы позволяем кому-то проделывать такие мерзости? Я полностью поддерживаю политику его величества Великого Дракона в отношении Храмов Черного Облака: полностью уничтожить их. От этого мир только очищается. Не пора ли сделать следующий шаг, и в контакте с секретными полициями всех стран раздавить работорговцев и продавцов наркотического зелья? На кой демон нам многовековая политика невмешательства, если вследствие ее мы видим мертвых детей на ступенях храмов?
Я никогда не слышал от драконов таких речей. У Ветки тоже полезли глаза на лоб. Один из драконов мрачно сказал:
— Полагаю, в ваших словах много правды, Кирмон. Я записал на амулет изображения всех мест этого Храма, и полагаю нужным представить эти материалы в Большой Совет Драконов. До этого мы имели на каждый храм две или три принесенные жертвы среди людей, несколько неудачных попыток захватить драконов и похитить эльфов, отдельные попытки заказать смертельные амулеты гномам, неудачные вербовки в племенах орков. Сегодня мы насчитали более ста детей, живых и мертвых. На мой взгляд, борьба с храмами переходит на новый уровень. Нам нужно не десять, а по меньшей мере пятьдесят драконов в группу, чтобы овладеть положением. Уверен, что Великий Дракон согласится с нами. Он тоже многое подозревает.
— Именно, — заметил другой, — и надо подумать, кто прячется за Храмами. Это безумные марионетки, и за ними стоит кукловод. И это не их бог. Наши боги сообщили нам, что давно уже нейтрализовали демонов, которым поклоняется Черное Облако. Но это, может быть, все-таки не человек.
Я слушал эти слова и ровно ничего не понимал.
— Старый спор, — сказал третий. — Мы помним случаи, когда подстрекатели действовали даже из другого мира. Надо провести специальное расследование. В случае необходимости — закрыть входные двери и нанести удар в ту сторону. Нельзя позволить загадить наш родной мир.
— И зачистить, прежде всего, концы в этом мире, — продолжил четвертый. — Надо держать под наблюдением не только рабовладельцев, но и пиратов, наемных убийц, контрабандистов, демонологов. Людские, оркские и эльфские владыки извлекают из них пользу в борьбе друг с другом, и потому мирволят им, но мы-то понимаем, к чему это приводит.
— Это — необходимый риск, — ответил Кирмон. — Политика невмешательства появилась не в пустом месте — она появилась после мировых войн. Я за вмешательство, но осторожное. Прямой атакой тут не решишь проблемы — только спугнешь кукловода. Я уверен, например, что, если кукловод существует, он настолько осторожен с нами, что у наших друзей Сергера и Ветки намного больше шансов найти его. От них он не будет скрываться, поскольку так же самоуверен, как и мы.