Славные времена
Шрифт:
— А вот это хорошая мысль. Но давайте закончим спор сейчас и продолжим в Совете Драконов. Мы победили сегодня без потерь — отпразднуем! — сказал пятый голос.
— Празднуем победу и спасение детей! — хором сказали драконы, и мы вместе с ними, поднимая бокалы с вином.
Я не понял почти ничего сказанного драконами, и, поставив выпитый бокал, бросил взгляд на маркиза. Я был потрясен — маркиз, не участвовавший в разговоре, понял, судя по его лицу, всё сказанное, и сидел в раздумье, допивая свой бокал. Лицо его было суровым. Он как будто готовил себя к будущим боям рядом с драконами. Драться, скорее, буду я — подумалось
Наконец, мы закончили пить превосходное вино маркиза и разошлись по комнатам спать.
На ночь Альта зашла ко мне поболтать. Я спросил, не компрометирую ли я ее?
— Чем? — искренне удивилась Альта. — Ты думаешь, что могут считать, что ты меня соблазнил? Да ведь мне всего двадцать лет!
— И что? — осторожно спросил я. — У нас фрейлины и в восемнадцать спят со всеми подряд.
— Да ты же не знаешь, — смутилась Альта. — Дай я скажу тебе на ухо. До двадцати двух лет девушку дракона не может соблазнить ни дракон, ни эльф, ни человек. Физически не удастся. Физиология не позволит.
— Как это? — с крайним удивлением спросил я.
— А так — к примеру, твой "жезл" не пройдет. Ведь мы же магические создания, — обьяснила Альта. — А вот
года через два можешь начать за мной ухаживать. У меня к тебе слабость. Например, сегодня я восхищалась твоей храбростью. Не будучи защищен ничем, ты пошел напролом и пробился. А как я испугалась за тебя, знал бы ты! — вдруг сказала она. — Как правильно сказала Ветка, мы сегодня обе чуть не обмочились от страха.
Она дрожащими от волнения руками начала поправлять волосы.
— У тебя с ней что-то было? — спросила она. — А то, мне кажется, Кирдан на нее с интересом смотрит, скоро трахнет.
— Нет, — честно ответил я. — Ей, кажется, хотелось, но ее мать, как гостеприимная хозяйка, первой загнала меня в постель, чтобы я не жаловался, что мне в гостях скучно. Затем она, как женщина, занятая гостями, передала меня своей сестре, и та уже заняла все мои ночи. А до дочерей очередь так и не дошла. Ну… эльфы есть эльфы. Вот если я еще раз буду с визитом в Великом Лесу, то этого не избежать. Ведь теперь она — моя боевая подруга, не отвертишься. Но сейчас я на войне, не до визитов к эльфам.
Немного ревновавшая, судя по вопросам, Альта хихикнула, а я решил воспользоваться случаем и спросил:
— Слушай, а о чем это сейчас за столом говорил твой отец? Я никогда не слышал таких речей от драконов.
— Ну, ты о многом не слышал, — лениво сказала Альта. — Я сама не очень в курсе. Всякие теории мировых заговоров, подпольщики из других миров, предложения жестко контролировать разумные расы… Спроси у Кирдана, он этим очень интересуется. А я еще маленькая. Но вообще у драконов бывают самые разные дискуссии. Иногда слушаешь их и думаешь — здесь виден огромный опыт, светлые идеи, ответственность за судьбы мира. Иногда слушаешь — думаешь: да это компания ворчунов и старых пердунов. А иногда уши вянут: а мы единственные разумные, а эльфы легкомысленны, а люди ни о чем ни думают, только воюют, а гномы спятили на деньгах и пещерах, а орки так вообще ведут себя как обезьяны!
Она вздохнула и махнула рукой.
— Ты мне вот что лучше скажи: что имела в виду Ветка, когда спрашивала, изменился ты или нет?
Я повернулся, обнимая ее за плечо.
— А ты сама изменилась сегодня?
— Думаю, что да, — огласилась
— Пытаюсь понять, — искренне сказал я. — Я воюю уже год. Видел много убитых, много раненых, много беженцев. Мы насмерть стояли в обороне в начале войны, шли на огонь в сражениях. Уже всякое повидали. Но такого дерьма, как сегодня, я еще не видел. Торговля рабами, принесение детей в жертву — вот с чем надо бороться. А тут империя лезет на нас, потому что внутри у нее плохо, и советники императора хотят отвлечь народ. Мы даем им по рогам, побеждаем. В результате захвачена абсолютно ненужная нам бедная провинция, тысячи погибших, сотни тысяч беженцев, миллионы золотых потрачены. А кто-то ловит рыбку в мутной воде, ворует детей у беженцев, грабит оставленные города вперед победителя, мародерствует… Мы, конечно, ловим таких и вешаем, расстреливаем, но, если не было бы войны — всего этого бы не было. Мы сражаемся, народы платят налоги на войну, короли недовольны, а кто-то делает деньги.
— То же говорила сейчас мне Ветка — есть видимость, а есть сущность. С виду война за славу, а по существу — разбой, и кто-то грабит обе стороны. Да, кстати, знаешь, что сказал Ветке сегодня Кирдан, когда успокоился и перестал ее лапать?
— Нет, конечно. А что это он так рано успокоился?
— А она обещала пустить ночью его к себе в спальню, вот он и успокоился. Так вот, он сказал отцу, что хочет лет десять поработать воспитателем в человеческом приюте для одиноких детей.
Я посмотрел на Альту и медленно сказал:
— Я, пожалуй, понимаю его. Я бы и сам с годик поработал, будь у меня время. Кое-что понял бы для себя. Но десять лет? Ах да, вы же драконы, для вас это не срок. А что сказал Кирмон?
— Папа сказал: давай, если справишься. Наберешься опыта с людьми, вырастишь хорошую молодежь. Ну и пошпионишь немножко для нас. Полезное дело.
Я так удивился, что посмотрел на Альту. Она улыбалась. Разрешение отца сыну, очевидно, не казалось ей странным.
Я задумался, и, кажется, начал понимать суть ответа. Пошпионить. Ай да Кирмон!
Я повернулся к Альте, и тут она упала мне на грудь головой. Она спала. Я осторожно прислонил ее сидящей к спинке кровати, начал вставать, чтобы отнести ее — и тут сам резко заснул.
Проснулся я уже утром. Мы с Альтой так и сидели на кровати в обнимку и спали. Проснулся я оттого, что Кирмон, нагнувшись, осторожно тронул меня за плечо.
Я поднял голову и у меня глаза полезли на лоб. То же было с Кирмоном.
— Прошу прощенья, Кирмон, — сказал я. — Мы с Альтой сидели и разговаривали — и вдруг уснули сидя. И проснулись сейчас сидя. Я сам не понимаю, как это случилось.
Кирмон внезапно улыбнулся.
— Не вы одни, молодежь. Я, например, сел на стул чтобы снять сапоги, и проснулся сегодня утром в сапогах и лежа на полу. Думаю, что я заснул и упал со стула. А Кирдан лежит и спит под кроватью, на которой спит Ветка.
Я встряхнул головой, и ужасная мысль вдруг пришла мне в голову.
— А дети на месте?
Кирмон посмотрел на меня и стал очень серьезным.
— Сейчас посмотрю, — сказал он и быстро вышел из комнаты.
Я осторожно встал и пошел за ним. Мы, не одевшись, прошли по морозу ко флигелю. У входа сидел бодрствующий слуга. Он тихонько заглянул во флигель и подтвердил, что дети на месте и спят.