Славные времена
Шрифт:
— Кто говорит тост? — весело спросила Ветка.
— Ты! — в один голос сказали я, Гоби и Змея.
— Ладно, — охотно согласилась Ветка. — За приятное знакомство дворянина и наемниц! И чтобы оно довело до горячих свиданий!
— Вечно ты о свиданиях! — пробурчала Гоби. Мы все отпили вино и закусили мясом.
— Давно такого вина не пила, — заметила Ветка. — Вроде эльфийских!
Гоби ответила:
— А я такого не пробовала. Какое вкусное!
— С семейных виноградников, — объяснил я. — У нас графство северное, но сладкие вина хорошо выходят, если на южных склонах. Отец сам любит
— Есть сотовый мед, — сказала Гоби, — у повара хранится, надо сходить.
— В следующий раз, — сказал я, — у меня еще вино есть. И из дома могут прислать, фронт-то не движется. Если кто выйдет за меня замуж, — ни с того ни с сего задумчиво сказал я, вертя в руках кружку и понимая, что несу какую-то дичь, — будет пить со мное такое вино каждый день и всю жизнь.
Эта сказанная мной глупость, казалось, проскочила неуслышанной, и девушки продолжали восхищаться вином, только Змея молчала, отпивая потихоньку из кружки и поглядывая на меня из-под ресниц.
Разговор ни о чем прервался на следующем замечании:
— Слушайте, — вспомнила Гоби, — сегодня первый церковный день Луны и день Богини Судьбы. Пикинеры устраивают танцы с маркитантками и местными, приглашают музыку из обоза. Можно прогуляться, потанцевать. С пикинерами наши уже давно не дрались, сейчас с ними мир. Сходим?
Это предложение внезапно вызвало сдержанный энтузиазм у Змеи (как я понял из намеков Ветки, именно Змея не ходила на церковные праздники, и они не ходили из солидарности с ней):
— Да, — вдруг сказала она неуверенным тоном, — почему бы нам не потанцевать?
Я поймал ее вопросительный взгляд и сразу поддержал, показывая несвойственное мне благочестие:
— Давайте сходим, все-таки церковный день, и жрецы там будут, и танцы!
Ветка с Гоби переглянулись.
— Я приглашу Медведя, — задумчиво сказала Гоби, — а ты?
— А я Колючку, — подхватила Ветка. — Сейчас сбегаю предупрежу их, и начнем одеваться. Ведь праздник же… — не особенно искренно закончила она.
— Отлично, я пошел одеваться, потом подойду, — немедленно поднялся я, пока никто не передумал.
Я подошел первым, одетый в чистый, не особенно нарядный штатский костюм, каковые обычно носили торговцы и обычная городская публика. Все же ввиду войны я повесил кинжал на поясе. Вторым прибыл остроносый и ушастый Колючка в новой белой рубашке и черных жилете и панталонах — и тоже с кинжалом на поясе. Мы вежливо поздоровались.
— Я вообще-то встречал вас… в Великом Лесу, — подумав, тихо сказал Колючка. Я ответил ему удивленным взглядом: я не помнил его.
— Я стоял в охране, когда ваша семья прибыла на переговоры, — уточнил Колючка.
Я внимательно посмотрел на него и произнес на эльфийском языке старинную формулу бойцов Леса:
— Мы выстоим против всех в нашем Лесу.
— Да, мы выстоим, — сразу ответил Колючка. Это означало: мы можем положиться друг на друга по праву старого знакомства. Мы улыбнулись друг другу.
— Но близится гроза, — неопределенно заметил Колючка, и добавил в ответ на мой вопросительный взгляд:
— Она знает. Они уже приближаются.
Только
Последним подошел несколько озадаченный Медведь в новом мундире и опять-таки с кинжалом на поясе, и со влажной головой — как выяснилось, ему пришлось поставить вместо себя дежурного наемника и быстренько помыться. Мы с эльфом переглянулись, без слов поняв друг друга: Медведь очень удивился приглашению Гоби — и, похоже, обрадовался.
Как только подошел Медведь, девушки вышли из палатки. Они надели светлые сорочки с цветными жилетами и длинные юбки. На ногах у нас были хорошо начищенные сапоги, а вот девушки одели неформенные сапожки с небольшими каблуками, в которых было удобно танцевать. Мы двинулись в сторону полка, весело болтая — идти было всего несколько сот шагов. Было похоже на церковный праздник в деревне в мирное время, и мы совершенно забыли про войну.
В полку на площади уже собрались солдаты, офицеры, местные жители, торговцы и маркитантки из обоза. Я вежливо раскланялся с офицерами, но в разговоры мы пока не вступали. Полковой и местный священники произвели моление и воскурили благовония богам судьбы, мира, войны и плодородия. Затем они удалились, ласково благословив нас, и вперед для начала выдвинулся оркестрик из обоза — скрипка, флейта, бубен и гармоника. Полковой оркестр ждал своего часа позади.
Заиграли размеренный танец, и я пригласил Змею. Мы все выстроились в два ряда и начали танец. Я смотрел в глаза Змее — и она тоже смотрела в мои глаза, не отрываясь. Тем не менее, мы танцевали с удовольствием, без ошибок, поворачиваясь направо и налево на каждом шагу и улыбаясь друг другу. Рядом с нами ритмично двигались Медведь и Гоби, а эльфы, как наилучшие танцоры, встали с края и вели ряды. Большой танец выходил отлично, и когда он закончился, зрители радостно зашумели.
Следующий танец был посвящен богине любви. Медленная и нежная музыка охватила нас. Как и полагалось в танце, Змея закинула руки мне на шею, я обнял ее за тонкую талию, и мы пошли в медленном танце. И снова что-то случилось со мной, как только я коснулся лицом волос, пахнущих травами. Ее глаза распахнулись мне, и мы медленно плыли вдвоем в стране нежности, не думая ни о ком и ни о чем, наслаждаясь музыкой, наслаждаясь легкими объятиями. Я с детства не испытывал такого счастья. Я чувствовал, что она понимает меня, согласна со мной во всем, готова шагать за мной хоть на край света — и я видел в ее глазах слезы счастья. "Змейка, моя Змейка" — вдруг, не думая ни о чем, прошептал я. "Да" — шепнула она, и снова — "Да".
Когда танец закончился, мы пошатывались, и встали в сторонке, пока остальные весело подпрыгивали в следующем, быстром танце. Мы никак не могли перевести дух, хотя и не целовались. " Все, я пропал" — не думая ни о чем, шепнул я. "Это я пропала" — сладким шепотом ответила она — и по глазам ее было видно, что это — чистая правда.
Мы отвернулись друг от друга и полюбовались танцем эльфов — с ними, как и всегда, никто не мог сравниться. Затем мимо нас в танце ловко пропрыгали огромные Гоби и Медведь. Змея снова посмотрела на меня сияющими глазами, и я ответил ей смеющейся улыбкой.