След молнии
Шрифт:
Я вспоминаю о Защитниках – тех, кто сражался во время Энергетических Войн с транснациональными корпорациями и проиграл. А потом вмешалась сама Земля и утопила сразу всех, не разбирая, кто прав, кто виноват.
– Вода – это жизнь, – говорю я.
– А нефть пить нельзя, – отвечает он старым лозунгом Защитников, который мы все слышали в детстве. Но что-то в его голосе звучит не так. На секунду лицо его затуманивается, и глаза вспыхивают ярким, почти металлическим блеском. Это поражает и заставляет обостриться мои инстинкты охотника на чудовищ. Но прежде чем я успеваю понять, что происходит, он хлопает ладонью по борту грузовичка. От неожиданности я вздрагиваю. – Удивлен, что эта штука еще на ходу. Сколько
Я стряхиваю с себя это странное наваждение и откладываю все вопросы на потом.
– Будешь бить мой грузовик – пойдешь отсюда пешком. Это классика автопрома.
Все так. Полноприводный пикап «шеви» 1972 года выпуска. Вишнево-красный и хромированный, как королева красоты. Я не раз возвращала его из мертвых, и он никогда меня не подводил. Я ласково похлопываю его по борту и кладу опустевшую бутылку в кузов.
– Своего рода реликвия, не так ли? – спрашивает он.
– Настоящая сталь из Детройта. Он переживет любую машину, сделанную за последние пятьдесят лет. Всю эту дрянь из стекловолокна и пластика.
Он ухмыляется и смотрит на меня оценивающе.
– А ты шаришь в механизмах!
– Понимаю кое-что, – соглашаюсь я. – Обычное дело для резервации: не умеешь починить машину, значит, будешь перемещаться ножками.
– Да ладно, я не хотел тебя обидеть. – Он примирительно поднимает руки. – Просто сделал наблюдение.
– Ага. Вот и наблюдай с пассажирского сиденья. Пора ехать дальше. – Я прикидываю положение солнца, смотрю на съеживающиеся тени. – У нас еще час, потом придется делать остановку.
– Остановку? Еще даже не полдень.
– Вот именно. «Козлиная тропа», по которой мы едем, проходит через местечко Твин Лейкс. Можно остановиться там. Как раз будет полдень, а около трех часов дня поедем дальше. Иначе машина перегреется. А если она перегреется, нам придется бросать ее и возвращаться пешком.
– Мне показалось или ты говорила, что твой грузовичок – это какая-то супермашина?
– Нет, я сказала, что это классика, к которой следует относиться с уважением. После Твин Лейкс дорога превратится в полный находишгиш [39] . Перегрев – это очень плохо. Одна большая выбоина, и мосту конец. А ты можешь представить, как сложно заменить мост «Шевроле» 1972 года в наше время?
39
Место, которое лучше обходить стороной ('i`a^a`a~o.).
– Я уже начинаю переживать.
– Не волнуйся. Верну тебя Таху в целости. – Я открываю водительскую дверь и забираюсь в машину. Кай садится на пассажирское сиденье. – Если, конечно, ничего не случится.
– Мы останавливаемся, когда жарко. Мы не едем по плохим дорогам в темноте. Что может случиться плохого?
Я завожу двигатель и широко улыбаюсь, но мой взгляд невольно устремляется туда, где мы видели койота.
– Ну всегда есть риск нарваться на монстров.
Мы останавливаемся чуть позже полудня, как я и сказала – сразу за Твин Лейкс. Озер здесь, конечно, никаких нет [40] . Любая вода, которая была здесь когда-то, давно высохла.
40
Твин Лейкс (Twin Lakes) – «озера-близнецы» (`a'i~a"e.).
Кай сидит, скрестив ноги, на пыльном клочке земли – в условной тени, отбрасываемой скалой. Галстук перекинут через плечо, но очки будто приросли к носу. Он жует
– А почему этот Пес-Законник назвал тебя уродкой?
– Потому что он идиот, – отвечаю я с полным ртом мяса.
– Это понятно. Но это не ответ на мой вопрос.
Я глотаю мясо. Не торопясь выбираю жареный пиньон из маленькой холщовой сумки на шнурке. Потом смотрю на медика-стажера и кладу пиньон в рот. Он стал прогорклым, и я с отвращением его выплевываю.
– Тах рассказывал тебе что-нибудь о силах кланов?
Обливаясь потом, он расслабляет галстук и оттягивает рубашку от груди.
– Ну что это дары дийин [41] дине. Что они бывают только от двух первых кланов – сначала от матери, потом от отца. И что проявляются они только во время большой нужды, да и то не у всех, а только у благословленных.
– Тах назвал это благословением? Дарами Святого Народа?
Кай откусывает еще кусочек.
– А это не так?
– Твой аччей [42] постоянно хочет как лучше, но чаще только портит.
41
Святой, священный ('i`a^a`a~o.).
42
Дедушка ('i`a^a`a~o.).
Я прислоняюсь спиной к колесу своего грузовичка и подтягиваю колено к груди, потому что очень хочется почесать икру. Кай сидит напротив меня.
– Думаю, все зависит от точки зрения, – говорит он. – Один видит плохое, происходящее с ним, как несчастье, другой – как потенциал для роста.
Я громко фыркаю.
– Бывают и просто плохие вещи. В страдании нет никакой искупительной ценности. Вся эта благородная чушь придумана для лохов. Чтобы не пугать их первобытной дикостью.
Кая мои слова не смутили.
– Пока я ждал оформления документов на границе в Рок-Спрингс, я познакомился с одной девушкой. Не помню, как назывался клан ее матери, но она была рождена для Тхажии Дине.
– Тхажии? Не знаю такого.
– Индейка. Ее родили для клана Людей Индейки.
– Хм…
Даже не представляю, как индейка может проявиться в качестве силы клана.
– У нее природное чутье на индеек. Она чувствует диких индеек в радиусе мили. И они идут к ней. Она может позвать – а у нее есть эта способность Людей Индейки, – и птицы будут ее. Возможно, это не та супермощь, о которой мы все мечтали в детстве, но когда умираешь с голоду и срочно нуждаешься в пище, то умение приманить индейку может оказаться чертовски полезным. Плюс – можно торговать перьями. – Он поднимает руку открытой ладонью вверх. – Типа, держите, вот вам дар.