След молнии
Шрифт:
– Я не… – начинает говорить Кай.
– Я сказал, руки вверх и шаг назад! – орет Длиннорукий. Сейчас, с выпученными глазами, он выглядит немного сумасшедшим.
С нарочитой медлительностью Кай поднимает руки и делает большой шаг назад – чтобы оказаться поближе к хогану и подальше от Длиннорукого.
– Ты совершаешь ош… – пытаюсь я сказать, но Длиннорукий обрывает на полуслове, наставляя пистолет на меня.
– Кто-то из вас, уродов, должен рассказать мне о мертвом теле в грузовике, и как можно скорее. Или я потащу вас в тюрьму, где начну весело избивать, как две пиньяты, пока из ваших
Умеет он обращаться со словами, надо признать. Но теперь голова – это полноценное тело. И я понимаю, что мы уже не сможем выбраться отсюда без того, чтобы кто-нибудь не пострадал.
Кай отвечает первым:
– Если бы вы убрали пистолет, офицер, мы могли бы поговорить. Я был бы рад объясниться.
Я оглядываюсь, и Кай одаривает меня тысячеваттной улыбкой. Более того – подмигивает.
Длиннорукий продолжает держать пистолет, но не пытается сместить его в сторону Кая. Надо же, кажется, он решил послушать.
– Длиннорукий, да? – продолжает Кай. – Вы действительно тот самый Длиннорукий? В Бурке вы довольно знамениты.
– Ты что такое несешь? – спрашивает Длиннорукий с подозрением.
– Длинная рука Закона. Оплот законности и порядка в Динете. Кацик [36] семейства Уриосте очень высоко о вас отзывался.
Длиннорукий несколько раз моргает. Он удивлен, но явно польщен.
– Семейство Уриосте?
Я сомневаюсь, что Длиннорукий вообще знает, кто это такие. Черт, даже я не слышала ни про какое семейство Уриосте, но в устах Кая это звучит впечатляюще. Как что-то важное. Длиннорукий слегка приосанивается и выпячивает грудь, от чего становится похож на степного цыпленка.
36
Кацик (или касик) – индейский вождь. Первоначально так назывались вожди на языке таино, коренного населения Антильских островов аравакской группы, которые первыми из индейцев вступили в контакт с европейцами. Позднее испанские колонизаторы стали использовать данное слово для всех индейских правителей.
Кай кивает. Голос у него ровный и течет спокойно, как горячий жир. Можно подумать, что они с Длинноруким сидят на званом обеде и никто ни в кого не целится из пистолета.
– Мой отец – его зовут Хуан Круз – работает на кацика в Бурке. От него я слышал разные истории о вас.
Понятия не имею, о чем говорит Кай, и никогда не слышала, чтобы Тах вспоминал о каком-то важном зяте в Бурке, но эти приятные слова, кажется, расслабляют Длиннорукого. Да нет, это Кай, похоже, умеет оказывать успокаивающее действие на Псов-Законников. Длиннорукий окидывает внука Таха долгим оценивающим взглядом. Тот стоит с самым бесхитростным видом. При галстучке. В сияющих туфлях. Само очарование. И представьте себе, Длиннорукий опускает пистолет. Я не оглядываюсь, но чувствую, что его напарник тоже расслабился.
Опустив руки, Кай продолжает говорить:
– Как я рад, что мы вас встретили! Обязательно расскажу всем своим родным.
Он протягивает руку с раскрытой ладонью.
Длиннорукий хрюкает
Наконец Пес-Законник отрывисто кивает, убирает пистолет в кобуру и протягивает руку Каю.
Хитрожопый сукин сын.
– Убирайтесь ко всем чертям из моего города, Хоски, – бормочет он и отступает, чтобы пропустить Кая. – Оба. Увижу вас снова – и вы сто процентов окажетесь в тюрьме.
Меня это вполне устраивает.
Напарник Длиннорукого выпрыгивает из кузова.
– А что будем делать с головой?
Длиннорукий отмахивается от него, как от назойливой мухи, и что-то бормочет – для меня неразборчивое.
Кай беспрерывно благодарит, а я стараюсь не терять времени даром. Открываю водительскую дверь и забираюсь внутрь. Вставляю ключ в замок зажигания. Двигатель с ревом оживает, и Кай проскальзывает на пассажирское сиденье. Я включаю передачу, и мы трогаемся с места.
Улица забита пешеходами, но я освобождаю путь, щедро воя клаксоном, и постепенно продвигаюсь сквозь толпу. Машина переваливается с боку на бок на грязной изрытой дороге, и нас мотает по всей кабине. Кай держится рукой за крышу, пока я не выезжаю на шоссе. Но как только дорога становится ровнее, я тут же увеличиваю скорость. И не дышу, пока Тсэ-Бонито не исчезает из зеркал заднего вида.
Сузив глаза, Кай задумчиво наблюдает за мной.
– Что? – зло спрашиваю я.
Я все еще на нервах, взбудораженная охотой на монстра, противостоянием с Длинноруким и вот этим всем. Пальцы сильно сжимают руль, и я заставляю их чуть-чуть расслабиться. Я нервничаю и злюсь, но Кай-то ни в чем не виноват. Наоборот – это он вытащил мою задницу из-под огня, и теперь я перед ним в долгу. Причем он проделал это так, что никого не арестовали, не застрелили и не зарезали. Это далеко не мелочи, так что самое лучшее, что я могу сейчас сделать, – это обуздать свое неприятие и постараться вести себя мило.
– Это было нечто, – говорю я и бросаю на него взгляд.
Он продолжает смотреть. С выжидательным выражением. Похоже, легко не будет. Я делаю еще одну попытку:
– Думаю, это хорошо, что твой отец – кацик или типа того. Это нам неплохо помогло. С Длинноруким.
Вот. Считай это предложением мира.
Но он отворачивается от меня и начинает смотреть в окно. Наблюдает, как мимо проносится скудный пейзаж с редкими кустиками чамисы и белые скалы плато постепенно сменяются красными.
– Мой отец не общается с кациком Уриосте, – говорит он рассеянно. – Он профессор в колледже. В смысле, был им до Большой Воды.
Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, что он еще говорил Длиннорукому.
– А мне показалось, ты сказал, что он работает на семейство Уриосте.
– Так и есть. Роет канавы или выполняет еще какую-нибудь поденную работу. Профессоры колледжей в наше время не очень высоко ценятся.
– Значит, нет никакого Хуана Круза – друга высокопоставленного человека?