След сломанного крыла
Шрифт:
— Соня, как чудесно увидеть вас снова!
Я автоматически поднимаюсь ему навстречу:
— И я рада видеть вас, доктор.
— Ну, оставляю вас на попечение Дэвида, — подытоживает Шон.
Дэвид смотрит на него:
— Больница в долгу перед тобой. Если мы сможем нанять Соню, нам сказочно повезет.
* * *
— Возможно, я и не гожусь для этой работы, — предупреждаю я Дэвида, пока мы идем по коридору. Мимо проходят врачи и медсестры, и все приветствуют нас. Коллеги любят и уважают его.
— Это была
Когда мы доходим до лифта, Дэвид нажимает на кнопку «вверх».
— Куда мы направляемся? — спрашиваю я.
— Подождите и увидите.
Он явно наслаждается своей ролью экскурсовода. Радость Дэвида заразительна, как и его волнение. Мы поднимаемся двумя этажами выше. Я выхожу из лифта, и меня ошеломляет буйство оттенков. Стены раскрашены во все цвета радуги. Они покрыты изображениями воздушных шаров и экзотических животных. Каждое животное нарисовано с предельной точностью. Картинки достаточно большие, чтобы привлечь внимание ребенка и порадовать его.
— Стой! — Дэвид хватает меня за запястье и тянет назад, когда двое мальчишек с визгом пробегают мимо. Они соревнуются, кто первый нажмет на кнопку лифта, и едва замечают нас.
— Извините! — мальчиков догоняет мать. Ее светлые волосы завязаны в «конский хвост», на ней джинсы и свитер. — После сдачи крови они немного устали.
— Все в порядке.
Близнецы продолжают сражаться, отпихивая друг друга, чтобы проскочить в лифт.
— Не забудьте свою мамочку, — говорит им Дэвид.
Они послушно нажимают на кнопку, не давая дверям закрыться, и их мать благодарно улыбается Дэвиду. Когда двери лифта закрываются, я поворачиваюсь к нему и спрашиваю:
— Это отделение педиатрии, я правильно понимаю?
— Только один из отведенных ему этажей. Здесь в основном онкологические больные.
Я иду вслед за ним по коридору к стеклянному окну. За ним в маленькой комнате играет дюжина ребятишек. У большинства нет волос на голове. Из различных частей их тел торчат трубочки. Здесь собраны дети разного возраста, и все они кажутся мне старше, чем на самом деле. Они смеются, радуются игрушкам и не обращают на нас внимания. Вероятно, они привыкли, что взрослые наблюдают за ними. Я могу представить себе, как работают здесь врачи: подобно Дэвиду, внимательно следят за поведением своих подопечных, делают заметки. Поведение пациента очень важно. То, как дети делят между собой игрушки, разрешают возникающие конфликты, влияет на состояние их здоровья. Может быть, им безразлично, кто стоит за окном. Им все равно, пройдут они какой-то из неизвестных им тестов или нет. Они уже вступили в величайшую битву в своей жизни. В битву со смертельным исходом.
— Вы хотите, чтобы я фотографировала их? — спрашиваю я.
— Не их, а вместе с ними, — поправляет меня Дэвид, помахав рукой маленькому мальчику. Доктор поворачивается ко мне, но мой взгляд прикован к детям. — Разве Шон не упоминал о разных формах терапии, например лечении при помощи животных?
— Да, — исследования показывают, что любовь животных помогает вылечить болезни, перед которыми медицина бессильна. Я часто думала: а что, если бы я завела питомца? Хватило бы сил у собаки или кошки смягчить мою боль? — Животные могут творить чудеса.
— Да, — кажется, Дэвид доволен тем, что мне это известно. — Мы разрабатываем новые идеи, которые могут
— Думаете, фотография тоже может помочь?
Фотография — единственный способ справляться с проблемами, который знаю я. Часы, проведенные за объективом, спасли меня от самокопания, от сосредоточенности на собственной жизни и потерях.
— Искусство в любых его формах — могучий помощник. У детей есть карандаши и бумага для реализации их творческих способностей. Но мы никогда не пробовали предложить им фотографировать. Я с восторгом предвкушаю результат, — Дэвид показывает маленькую девочку, чью голову едва прикрывают заново отрастающие волосы. Девочка ходит очень медленно, боясь опрокинуть прикрепленный к ней штатив от капельницы. — Она любит рассматривать книжки с фотографиями. Представьте себе, если бы она могла сделать свои собственные снимки!
— Предлагаете организовать класс по обучению фотографии?
— Возможно, это было бы уместнее в работе со взрослыми. Может быть, с детьми лучше работать в группах по нескольку человек и познакомить их с азами фотографирования. Разумеется, больница обеспечит их фотоаппаратами и всем необходимым.
— Нужен принтер. Им захочется увидеть свои снимки сразу после того, как они их делают, — у меня в голове начинают роиться идеи. — Они могут создать альбом из своих фотографий. Что-то такое, что потом смогут взять домой.
Те, кто вернется домой. Кто выживет.
— Это означает «да»? — он потирает руки, его лицо выражает и волнение, и облегчение. — Нам нужно будет уладить кое-какие формальности, и сразу после этого вы сможете приступить к работе.
— Подождите, — говорю я, пытаясь замедлить ход паровоза. — Не хотите ли посмотреть мое портфолио?
— Когда Шон сказал, что звонил ваш агент, правление ознакомилось с вашими работами, — сознается Дэвид. — Ваши снимки блестящи, — он указывает на детей: — Нам очень повезет, если вы согласитесь работать у нас.
— Спасибо.
Мое внимание привлекает мальчик лет пяти. Он построил из кубиков «Лего» высокое здание. Сначала он показывает всем свое творение, а потом размахивается и одним ударом скидывает его на пол. Вот человеческий инстинкт, думаю я. Разрушать то, что создал.
— Когда мы в последний раз разговаривали с вами, я понятия не имел ни о том, кто вы такая, ни об уровне вашей работы, — он выглядит сокрушенным. — Я чувствую себя полным дураком.
— Пожалуйста, не надо, — его восхищение вызывает у меня приятное покалывание внизу живота. — Я ценю вашу любезность.
— Вы уже что-нибудь решили? — Дэвид поигрывает стетоскопом, затянув шнурок от него вокруг горла. Он смотрит на свои ботинки, а потом на меня. — Будет здорово, если вы согласитесь.
Отвернувшись от ребятишек, я отступаю назад, туда, где им нас не видно. Детям это безразлично, но так я не замечаю их страданий. Самое трудное для меня — отстраниться от несправедливости жизни. Дети, безгрешные от рождения, наказаны без причины. Виноваты ли в этом их родители, кто-то посторонний или высшие силы — не знаю, но я не могу смириться с подобной несправедливостью. Возможно, в этом и кроется причина моей нерешительности. Как общаться с ними? Меня никогда не учили этому. Да и как бы я могла научиться, если провела жизнь в постоянном беге?