Следак
Шрифт:
— Альберт? — она удивленно перевела взгляд с моего лица на розы. — Они прекрасны, — женщина взяла цветы и поднесла их к своему лицу, — а пахнут просто изумительно. Альберт, спасибо большое!
Пока мы с ней вели диалог в актовом зале стихли разговоры, на их смену пришли тихие перешептывания и ахи.
— Шикарный букет, — раздался за спиной голос декана.
Мы развернулись на голос. Роман Олегович стоял, разглядывал розы и довольно щурился, словно цветы предназначались ему. Возле него застыл Юров и с
— Кларочка, будь добра, сбегай, принеси что-нибудь под цветы, — дал декан поручение находящейся поблизости сотруднице.
— Альберт, приятно удивлен. — это Анисимов уже мне. — Я уж испугался, что
вырастили на факультете не пойми кого. А оказалось, все не так уж и плохо — ты и на благодарность способен, а не только врагов в нас видеть.
— А Чапыра нас всех еще и не так удивит, — подключился Юров, ухмыляясь. — Да, Альберт?
— Конечно, Федор Александрович, приложу все усилия, — отзеркалил я его выражение лица.
— Роман Олегович, давайте уже начинать. Выпускники ждут, — Любовь Михайловна подхватила декана под локоток, и, таким образом, затащила его на сцену. За ними был вынужден проследовать и Юров.
Проводив их задумчивым взглядом, я развернулся к зрительному залу. С третьего ряда мне уже махал Леха, который вконец позабыл о нашей с ним мнимой ссоре.
Ради разнообразия Леха нынче находился в чисто мужской компании, чему я был несказанно рад и с довольным видом плюхнулся на оставленное для меня место.
— Ну ты и выдал! Ты где белые розы нашел? Сколько за них отдал? А чего только Ефремовой? Так она самая клевая! — посыпалось на меня со всех сторон. Но это лучше, чем язвительные комментарии Ленки и обиженное сопение Лебедевой.
— Товарищи выпускники! — начал речь, стоящий на краю сцены, декан и все разговоры и шевеления в зале сразу прекратились. — Поздравляю вас с окончанием обучения!
Его поздравительная речь затянулась минут на десять, затем слово взяли преподаватели, а замыкающим выступил Юров, переговорив даже декана. Так что вручение дипломов началось спустя лишь час.
Анисимов громко называл фамилию, выпускник поднимался на сцену и со словами благодарности преподавательскому составу принимал диплом из рук декана юридического факультета. Не обошла эта процедура и меня. И вот я стал обладателем синего диплома-карлика, который раза в два был меньше своего собрата из моего времени. Открыл, полюбовался и закрыл. Можно было идти праздновать.
Глава 12
— Может в кафе какое сходим или в ресторан? — наклонился я к сидящему справа от меня Лехе.
Праздновать в студенческой столовой под контролем преподавателей, и, пытающего изображать из себя рубаху-парня, Юрова — то еще удовольствие — все чинно, благородно и ужасно скучно.
— Какой ресторан? — засмеялся Жарков. — Там заранее заказывать надо, да и денег нет. А в кафе дети мороженное едят, — просветил он меня.
— Ну пошли тогда в общагу. Грег как раз должен уже подойти, с ним и отметим, — предложил я другой вариант, чтоб только свинтить отсюда.
— Ленка в общагу не пойдет, — привел он довод. По мне, так и отлично, а ему наоборот. На лицо — несовпадение интересов.
Голдобина сидела напротив нас с подружками, с которыми билась плечом к плечу против Лебедевой. Хихикая, они шептались между собой, бросая на нас насмешливые взгляды. А вот Танька, когда рассаживались, оказалась на другом конце стола и время от времени смотрела на меня оттуда укоризненно.
Все эти переглядывания и перешептывания меня не цепляли, но вкупе с тем, что мне вообще было неинтересно с людьми не из моего времени, то настрой у меня был — свалить бы куда подальше.
— Пойду отолью, — сообщил я Лехе и, минуя туалет, вышел из столовой.
Чтобы никто случайно не прилип, типа Лебедевой, я прибавил шаг и через секунду уже скрылся за поворотом.
Комната оказалась закрыта. Вставил ключ в замочную скважину, и тут дверь приоткрылась сама, а в образовавшуюся щель высунулась голова Грега.
— Иди погуляй! — прошипел он мне недовольно.
— Понял, — отозвался я. — А подружки у нее нет?
Грег заржал.
— Нет. Иди сам себе ищи.
Дверь захлопнулась. Я повернулся к ней спиной и задумался над тем, куда бы мне, бедному пришельцу, податься.
Может Юлю навестить? Я посмотрел в сторону ее двери. Но этот вариант пришлось на всякий случай отмести. Грег предупреждал, что с такими как она лучше не связываться, стращал какими-то проблемами. В общем, нагнал жути.
В столовую возвращаться категорически не хотелось. Там праздновали абсолютно чужие мне люди, да и я был для них чужим. Мне даже стало казаться, что они это как-то начинают чувствовать. Поэтому я пошел гулять в одиночестве. По ходу, одиночество в этой жизни станет моим обычным состоянием.
Прошел сквер, где мы с Зудилиной вели переговоры. Сегодняшним вечером он был заполнен народом. Отовсюду доносился смех и радостные возгласы. Я шел мимо парочек и компаний, видел их довольные от общения друг с другом лица и завидовал. Мне все это было теперь недоступно.
Пройдя сквер, я перешел дорогу и оказался на широком проспекте. Подошел к кинотеатру, изучил афишу. Сегодня показывали "Приключения Буратино", "Зита и Гита" и "Табор уходит в небо". Ничего из этого я не смотрел, но все-равно не заинтересовался и пошел дальше. Возле аптеки притормозил. Вспомнилось, что надо бы прикупить презервативы.