Следопыт
Шрифт:
Секунду он смотрел на меня, взвешивая, что скажет дальше. Он знал, что не может приказать нам оставаться на месте, потому что мы были британскими солдатами, не находящимися под его командованием. Но было очевидно, что он мог бы очень, очень усложнить нам жизнь, если бы захотел.
Он как бы соглашаясь пожал плечами.
— Ладно, ребята, вам решать. Если ты хочешь двигаться вперед, тебя предупредили. Я настоятельно не советую этого делать, но решать вам, ребята.
Я кивнул.
— Спасибо, сэр, я ценю Вашу поддержку. Мы отправимся в вашу первую роту и свяжемся с ними. Затем мы перейдем к остальным и сделаем то же самое. Я был бы чрезвычайно
— Я сделаю все, что в моих силах, если только смогу связаться со своими ребятами на передовой.
Он сделал паузу, устало проведя рукой по своему лицу. Он поднял свои усталые, налитые кровью глаза и встретился с моими.
— Вы знаете, ребята, у нас один БТР перевернулся на бок, и у нас пока никто не смог добраться к нему. Мы предполагаем, что они все мертвы, но мы просто не знаем. Когда вы будете продвигаться вперед, не могли бы вы, ребята, пробраться к тому БТР и проверить, нет ли выживших?
Я на мгновение задумался над этим. Он был командиром Корпуса морской пехоты, за его спиной стояла бронированная мощь Корпуса морской пехоты США. Я был капитаном Следопытов с девятью парнями и тремя не бронированными «Лендроверами». Перед нами стояла миссия, которая могла бы изменить ход этой войны, а время поджимало. Можно сказать, то, о чем он нас просил, было издевательством. Но я понимал, что он был в шоке и что его люди подверглись настоящему избиению.
— Я поговорю со своими парнями и посмотрю, что мы сможем сделать, когда доберемся туда, — сказал я ему.
— Если что-то мы можем сделать, мы сделаем, даю вам слово.
Мы вернулись к машинам. Перед отъездом мы провели краткий «китайский парламент», групповое обсуждение среди всех членов патруля. Мы решили, что если бы нам удалось просто проехать через Насирию, мы могли бы добраться до Калат-Сикара под покровом темноты с ПНВ, и это был бы наш лучший шанс.
Стемнеть должно было около 16:00, что оставило нам добрых восемь часов на то, чтобы добраться до аэродрома, провести разведку и отправить 1-й ПДБ в назначенный час. Но мы все знали, что был только один возможный маршрут через город. Нам пришлось бы пересечь первый мост, который удерживали морские пехотинцы США, и двигаться по Аллее засад.
В 13:00 мы сели на Пинки и тронулись в путь. Мы поехали по трассе № 8 на север, в Насирию, направляясь сначала к мосту через реку Евфрат. Мы удалялись от командного пункта Корпуса морской пехоты, когда Стив повернулся, чтобы перекинуться со мной парой слов. Я подумал, что, возможно, он увидел что-то важное. Он наклонился и прокричал мне в ухо:
— Дэйв, мне нужно пописать.
— Стив, заткнись, пожалуйста, хоть на минуту! — крикнул я ему в ответ низким шотландским голосом людоеда Шрека. — Всего на одну чертову минуту!
Но, несмотря на это, я смеялся. Вы должны были любить его за те чертовы розыгрыши, которые он мог устроить в любое время, в любом месте, где угодно.
Каждый из нас влил в свой организм по нескольку литров жидкости, прежде чем снова отправиться в путь, для максимальной регидратации. Теперь мы будем пить только изредка. На такой миссии, как эта, последнее, что вам нужно было делать, это постоянно останавливаться, чтобы восстановить гидратацию, или чтобы Стив мог отлить!
Мы потратили часы на тщательное изучение наших карт и запоминание дорог, по которым нам нужно было ехать в Калат-Сикар. Весь маршрут был ясно уложен у меня в голове, как и у каждого другого парня из
Ходили слухи, что у парней из конвоя 507-го батальона материально-технического обеспечения США не было с собой карт, когда они по ошибке въехали в Насирию. Это отчасти объясняло, как они в конечном итоге так безнадежно заблудились и наткнулись на мать всех засад.
Мы продвигались вперед предельно медленно, осматривая наши сектора обстрела и прислушиваясь ко всему подозрительному. Куда бы ни посмотрел любой из нас, наводчиков, наше оружие было направлено в ту же сторону, потому что мы двигали стволами наших пулеметов синхронно с нашими головами и глазами. Таким образом, как только мы замечали угрозу или цель, мы могли открыть огонь и поразить ее. Местность быстро менялась, и вскоре мы проезжали через сеть оросительных каналов и густые пальмовые рощи. Это был библейский район Вавилона и Эдемского сада, и внезапно он стал очень зеленым, замкнутым и вызывающим клаустрофобию.
Прежде чем мы добрались до самого города, мы наткнулись на первые признаки сражения. Четыре машины цвета хаки стояли накренившись поперек нашей стороны дороги, их выпотрошенные корпуса изрыгали оранжевое пламя и огромные клубы маслянистого черного дыма. Это, должно быть, были останки каких из машин 507-го батальона, которые так и не выбрались из котла Насирии. Горящие шины выбрасывали густые клубы едкого черного дыма, который поднимался в воздух.
Путь впереди был почти скрыт плывущей маслянистой темнотой. Наша видимость вперед была близка к нулю, что делало это место идеальным для засады. Продвигаясь вперед, мы были сверхчувствительны к любому присутствию врага. Мы проползли мимо первой машины и увидели, что краска почернела и покрылась волдырями от палящего жара, кузов грузовика был изрешечен пулевыми отверстиями.
Кое-где в не бронированном автомобиле были проделаны большие дыры, поскольку в него попали РПГ или другие крупнокалиберные осколочно-фугасные снаряды. Жар обжигал наши лица, а от приторно-сладкого запаха горящей плоти меня тошнило, когда мы проходили мимо. Мы надели шемаги, чтобы защитить нашу обнаженную кожу, и я быстро помолился за бедняг, которые были втянуты во все это.
Пройдя еще пару километров, мы оказались на пустынных улицах города. В этом месте царила жуткая, задумчивая тишина, которая не предвещала ничего хорошего. Время от времени мы улавливали отдаленный вой собаки или едва различимую фигуру, мелькавшую в боковом переулке. В противном случае, там был какой-то ублюдок, который все время двигался.
В двух километрах от города первый мост возвышался перед нами, как гигантский горбатый кит. Повсюду вокруг массивного сооружения из бетона и железа разыгрывалась сцена абсолютной бойни. Вдоль обочины были разбитые «хамви» и бронированные остовы боевых машин пехоты «Брэдли», изрыгающие яростный дым и пламя.
Мы добрались до первой группы морских пехотинцев. Они были расположены на мостике и надежно защищались по всему периметру. Но они казались остекленевшими и потрясенными, как будто только что увидели ужасающее привидение. Это были бойцы роты «Альфа», первой вошедшей в Насирию тем утром, и они потеряли дюжину человек, когда захватывали мост, а может, и больше.