Следопыт
Шрифт:
Я прочел замешательство в глазах того иракского солдата плюс неподдельное удивление, но внезапного осознания того, что мы враги, в них не было. Я должен был предположить, что, по крайней мере, на данный момент блеф сработал. Я инстинктивно понял, что Стив и Трикки тоже их видели. Мы целыми днями пролеживали на операционных (наблюдательных постах), гадили в мешки и слушали истории из жизни друг друга. Я инстинктивно понимал, что мы все их раскусили, и что каждый из нас зафиксировал именно то, что видели другие.
Когда мы отправлялись в патруль, мы сравнивали записи, просто чтобы быть вдвойне уверенными, что
Еще километр мы продвигались вперед в напряженном молчании. На левой стороне дороги появилось небольшое здание. Я увидел дюжину иракских солдат, сгрудившихся вокруг него, бездельничающих со своим оружием. Как минимум, это должна была быть позиция размером со взвод, но она находилась в сотне метров или больше от дороги, и я рассчитывал, что мы сможем проскользнуть незамеченными.
Чем ближе мы подъезжали, тем больше деталей я мог разглядеть. Снаружи здания сидели пятеро парней, и я решил, что внутри должно быть еще больше. Они не столько несли караульную службу, сколько тусовались и маялись дурью. Возможно, это был какой-то контрольно-пропускной пункт, но он находился слишком далеко от дороги, чтобы быть эффективным. И все же я поймал себя на мысли: «Господи, еще больше гребаных иракцев!». Я надеялся, что к этому времени мы уже миновали основную концентрацию их передовых позиций.
Пара солдат противника поднялись на ноги, но все еще беззаботно болтали. Они явно не видели ни машины Джейсона, ни машины инженерной разведки. Я увидел, как чья-то голова дернулась в нашу сторону, но к тому времени, когда солдат подумал, что, возможно, он что-то услышал, мы уже проносились мимо, растворяясь в ночи. Я сказал себе, что, возможно, так оно и было. Конечно, к этому времени мы уже прорвались через иракскую линию фронта, причем более или менее незамеченными. Я чертовски на это надеялся.
Мы продвинулись вперед еще на 5 километров. Ничего. Дорога впереди была обнадеживающе мертвой. Темной. Пустынной. Она отлично подходила для использования прибора ночного видения, так как нигде не было видно искусственных огней, которые могли бы ее осветить. Было мало ограничений на то, что мы могли видеть по дальности действия при таком рассеянном освещении. Местность была совершенно безмолвной. Нигде не было слышно ни человеческого голоса, ни собачьего лая, ни блеяния сельскохозяйственных животных, ни ворчания двигателя, и все, что я мог слышать, — это шум ветра поверх тихого урчания наших автомобилей.
Я уже начал надеяться, что теперь информация из разведки подтвердится. Я надеялся, что мы прорвались сквозь иракские войска и что мы были на свободе. Я взглянул в заднюю часть нашей машины, но там не было ни малейших признаков чьей-либо погони. Мы обманным путем прорвались по меньшей мере через три группы иракских войск, что само по себе было потрясающим ходом. Я позволил себе немного расслабиться, перенеся свой вес за спину к оружию.
Мы преодолели 10-километровую отметку, оставалось пройти 110 километров, и к востоку от дороги
Машина Джейсона начала набирать скорость. Мы последовали его примеру. Вскоре мы мчались со скоростью 70 км/ч. Это было хорошее решение. Не было никакого смысла торчать на совершенно безлюдной территории дольше, чем это было необходимо. Затем я заметил одинокую пару фар далеко впереди нас.
Я внимательно изучил их с помощью NVG. Фары были близко к дороге, так что это должна была быть машина, а не джип или грузовик. Когда машина подъехала ближе, я смог разглядеть, что это был какой-то белый седан. Это было похоже на иракское такси. Нам сказали, что на трассе № 7 время от времени следует ожидать появления гражданских машин, поскольку это главная магистраль, ведущая в Багдад.
Если бы мы съехали с дороги, чтобы объехать эту машину, нам, возможно, пришлось бы делать то же самое всю дорогу до аэродрома, особенно если бы вокруг было много гражданских машин. В любом случае, здесь дело было не в этом. Блеф состоял в том, что мы были элитным иракским подразделением, и если бы нас заметили крадущимися по обочине дороги, мы бы раскрыли свое прикрытие. Когда машина подъехала ближе, Джейсон отдал приказ продолжать движение на север по шоссе. С моей точки зрения, это было совершенно правильно.
Я увидела, как машина проехала мимо Пинки Джейсона и заметно замедлила ход. Когда машина инженерной разведки приблизилась, водитель на мгновение включил фары на полный свет, полностью осветив машину. К тому времени, как мы приблизились к седану, он едва полз вперед, и его лицо было прижато вплотную к ветровому стеклу и водитель пристально смотрел на нас.
Трикки, Стив и я выключили наши ПНВ, чтобы фары автомобиля не засветили наше ночное зрение и не ослепляли нас. Когда машина подъехала ближе, водитель переключил фары с ближнего света на полный и обратно. Его фары полностью освещали наш Пинки, так что он мог нас по-настоящему хорошо рассмотреть. Мы пронеслись мимо, и я увидел, что водитель пристально смотрит мне в лицо. Это был толстый усатый старикашка, одетый в дишдаш. Он был похож на какую-то иракскую версию Рона Джереми, толстой американской порнозвезды с обвислыми усами. Я предположил, что он был типичным иракским таксистом, который воспользовался своим такси, чтобы доехать до местного магазина на углу, настолько он был дряблым.
Но, несмотря на то, что у него был избыточный вес и брюшко, его мозг казался довольно острым. Он окинул нас долгим взглядом, и я увидел, как на его лице появилось выражение полного ужаса. В этих пухлых глазах были тревога и беспокойство, как будто он внезапно осознал тот факт, что мы были далеки от того, чтобы быть его иракскими братьями по оружию.
У меня в голове мелькнула мысль: третий не прикуривает. Это старая армейская поговорка времен Первой мировой войны. В окопах парень, который зажжет спичку, чтобы прикурить, предупредит врага о вашей позиции. Второй прикуривший дал бы врагу возможность прицелиться. И с третьим прикурившим он нажмет на спусковой крючок. Следовательно, вы никогда не прикуривали третьим.