Следопыт
Шрифт:
Рота «Браво» прошла через них, чтобы штурмовать Аллею засад, участок дороги, ведущий от первого моста к следующему, и освободить попавших в ловушку солдат 507-го батальона. Там они также были разбиты, их танки «Абрамс» и БТР увязли в грязи заболоченного района каналов к востоку от шоссе.
Рота «Браво» перегруппировалась на открытом участке пустыря, прежде чем во второй раз пойти на штурм Засадной аллеи. Затем рота «Чарли» прорвалась вперед, пытаясь освободить «Браво» и захватить второй мост. Им пришлось по-настоящему попотеть, прежде чем им удалось пробиться вперед и захватить мост через канал Саддама.
Сцена на том первом мосту была сюрреалистичной. Здесь была остановлена
Я догадывался, что на самом деле ответ должен быть довольно простым. Их разведданные, скорее всего, были ужасающе плохими; они были далеки от истины. Вероятно, они прослушали крайне неточные доклады, в которых говорилось, что Насирия будет легкой добычей и что иракцы бросят оружие и побегут. Вместо этого они ввязались в настоящую драку.
Я чувствовал, что боевые действия в основном уже закончились. Над головой все еще кружили боевые вертолеты «Кобра», стреляя очередями из пушек. Но это было не так, как если бы мое шестое чувство кричало мне, что все вот-вот начнется. Это было похоже на измученную, озверевшую тишину после того, как закончилась большая, уродливая, кровавая битва. Тем не менее, когда ребята из роты «Альфа» услышали, что мы продвигаемся за мост, они предупредили нас, чтобы мы были очень осторожны. Впереди было плохо. Очень плохо.
Мы заметили массивную фигуру основного боевого танка «Абрамс», ползущего вперед, и пристроились на Пинки за ним. Используя прикрытие, обеспечиваемое его массивным бронированным корпусом, мы поползли к вершине моста. Мы развернулись как раз в тот момент, когда достигли спуска, откуда открывался панорамный вид на истерзанный битвой город и прямо вперед, в Аллею засад.
Из зданий по обе стороны от нас валил дым, а ближайшая пальмовая роща была снесена вихрями шрапнели. Над нами раздалось ритмичное «тууп-тууп-тууп» боевого вертолета, и «Кобра» пронеслась сквозь далекий дым, выпустив длинную, оглушительную очередь пушечных выстрелов. Затем она сделала круг высоко над нами.
Из обстрелянной пальмовой рощи появилась группа фигур. Это были мужчины, одетые в местные нарядные халаты и тюрбаны. Они двинулись к нам — стройные, загорелые и уверенные в своих легких кожаных сандалиях. Это были первые иракцы, которых мы увидели с момента нашего прибытия в их страну несколькими днями ранее. Они указали через плечо и начали жестикулировать. Затем они закричали на гортанном, ломаном английском:
— Солдат Американи! Солдат Американи!
Это здесь майор из штаба RCT2 потерял свой БТР? Это то место, где он хотел, чтобы мы проверили, нет ли выживших? Или эти иракцы пытались заманить нас в какую-то ловушку? Мы посмотрели туда, куда они указали. Я мог видеть боевую машину пехоты «Брэдли», лежащую на боку, наполовину утонувшую в речном иле. Задняя дверь была приоткрыта, и мне показалось, что я вижу там мертвую или раненую фигуру. Но чтобы подтвердить это в любом случае, нам пришлось бы перейти мост и повернуть на восток, к руслу реки.
Мой инстинкт подсказывал мне придерживаться нашей миссии. Но все же я хотел сделать хотя бы что-то, чтобы помочь. Я выбрал компромисс. Пока Трикки пытался вызвать штаб Следопытов по TACSAT, чтобы мы могли провести сеанс связи в 1600, мы с Джейсоном отправились пешком на поиски командира роты «Альфа». Мы спросили пару морских пехотинцев,
Скорее по счастливой случайности, чем по их указаниям, мы наткнулись на штаб роты «Альфа». Он был расположен у стоящего «Амтрака», справа от северного конца моста. Командиром роты был майор морской пехоты. Он ходил в нескольких шагах от машины, глядя на север, на проклятый город, и что-то бормоча в рацию. Мы представились и предупредили его о местонахождении «Брэдли» и его мрачного груза. Он примыкал к правому флангу роты «Альфа», поэтому им было легко провести разведку. Или, по крайней мере, так и должно быть. Я не мог точно сказать, понял ли он, что я сказал. Он казался замороженным; контуженным; как и все здесь.
Казалось, было мало шансов вытянуть из него какую-либо полезную информацию о том, что ждало их впереди. Я пытался спросить, но у него были убитые, раненые и пропавшие без вести морские пехотинцы, разбросанные по полю боя, и ему приходилось разбираться со своим собственным дерьмом. Целенаправленного инструктажа для нас девятерых просто не было.
Мы вернулись на нашу позицию на мосту, и я оглядел Аллею засад. Именно туда нам и нужно было идти. Теперь там, внизу, началось движение. Я достал свой бинокль «Никон», гражданскую версию, которую я купил незадолго до развертывания. Он был компактным и почти водонепроницаемым, а также мог похвастаться линзами с усилителем низкой освещенности. С помощью бинокля я четко сфокусировался на Аллее засад. Я мог видеть молодых женщин в тусклых черных и бежевых платках, снующих туда-сюда, плюс пару пожилых дам, согнувшихся пополам с сумками. И дети тоже. Все выглядело так, как будто гражданское население покинуло укрытия, чтобы предпринять какие-то действия в последнюю минуту до наступления темноты.
Местные жители ни за что не стали бы свободно разгуливать, если бы там все еще был эпицентр боев. Это был верный признак боя, когда гражданское население исчезало с городских улиц. И наоборот, когда они появлялись снова, можно было в значительной степени заключить, что все стихло. Уже почти стемнело, и я решил, что нам пора двигаться дальше.
По какой-то досадной причине Трикки не смог связаться с штаб-квартирой Следопытов, но мы не могли позволить себе больше откладывать. Было 15.30, и мы, скорее всего, пропустили бы наш сеанс на 16.00, потому что не смогли бы связаться на ходу. Но мы могли бы попробовать еще раз, как только займем статичное положение с некоторой степенью безопасности. В любом случае, я разговаривал с Джоном почти каждый час, пока мы стояли на командном пункте корпуса морской пехоты, так что он в деталях знал, что мы делаем.
Я спросил Джейсона, что он думает. Он решил, что можно двигаться дальше. Мы бы двинулись дальше и сделать последний доклад по заданию на северном мосту. Поскольку свет быстро угасал, нам нужно было двигаться. Из всего, что мы делаем, работа в ночное время является нашей абсолютной специализацией. Ночь принадлежала нам, и прямо сейчас нам нужно было двигаться.
Глава 14
Я был впереди, разговаривая с Джейсоном, и только когда пошел возвращаться к своей машине, заметил, что что-то происходит с ребятами из инженерной разведки. Они хлопали крыльями, как будто собирались взлететь. Оказалось, что их «Лендровер» получил прокол шины. Они уже двадцать минут пытались сменить колесо и, похоже, никак не могли сообразить, как правильно пользоваться домкратом.