Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
– Пять из семи, плюс технические военные специалисты-метафизики. Что-то надвигается. Что-то очень большое.
– Моим людям, – Принцепс был явно польщён тем фактом, что Рука Кир снизошёл до его не особо-то, в общем, скромной персоны, – дана задача в кратчайшие сроки трансформировать здесь укрепрайон. Чем они и занимаются. Но мне очень тяжело работать, не имея никакой информации о природе угрозы.
– Этой информации нет ни у кого. – Кир помедлил с ответом, но решил не артачиться. «Этот тоже ничего не знает. Интересно», – подумал он.
– Но вы это чувствуете, не так ли?
–
– Прорыв Сфер?
– Может быть. Если так, то не страшно. Бывало уже. Отобьёмся.
Воздух загудел, заискрился, и бескрайний простор Белого моря разрезала мерцающая мембрана силового поля. Колдовской экран протянулся слева направо от горизонта до горизонта, и, похоже, был не менее пары миль в высоту.
– Ага. Начали выставлять щиты. Тоже чуют.
Принцепс медленно кивнул.
Он чувствовал – не почувствовать этого было невозможно – как оттуда, с севера, где вечная ночь и холод, надвигалось... нечто. Огромный чёрный вал, невидимый прилив, чудовищное давление, которое с каждой минутой постоянно нарастало.
В воздухе с жужжанием вспыхнул «побрехунчик» – базовое заклятье ближней связи, похожее на подвешенный в пустоте ёлочный шарик. Из шарика донёсся искажённый помехами (эфир здесь, конечно, вёл себя совершенно безумно) голос младшего презиратора Кони:
– Шеф, привезли Светлых Сестёр. Куда их? Они вообще нам нужны?
– Уточняющие данные о природе угрозы по-прежнему отсутствуют. – Принцепс вздохнул. – Тащи их в квадрат ноль-бэ, чтобы не мешали колдунам работать. А там будет видно.
– Слушаюсь! – Рявкнул «побрехунчик» и с треском исчез.
Рука Кир хмыкнул.
– Светлые Сёстры... Это хорошо. Если что, мы используем их кровь для ритуала Великого Ножа Сфер.
– Временно отрезать нашу Сферу от всех Иных? – Принцепс задумчиво потёр подбородок. – А что, как вариант. Особенно с учётом того, что нам придётся иметь дело снекоей силой без объективации. Я распоряжусь, чтобы подготовили Зеркальную комнату и всё, что нужно для процедуры... Рука могу я задать вам вопрос?
– Вы уже это сделали.
– Не ёрничайте. Речь, само собой, пойдёт о вещах деликатных.
– Я понимаю. – Кир едва заметно кивнул головой. – Но мы с вами на задании, презиратор. Так что спрашивайте и не дурите.
– У вас есть... что-нибудь особенное на такой случай? Что-нибудь по мощности сравнимое с Великим Ножом, но... – Принцепс пощёлкал в воздухе пальцами, подбирая слова.
– Позабористее?
– Точно.
Рука потёр нос пальцем с полупрозрачным, точно обесцвеченным кислотой, длинным ногтем и задумался.
Особенность «крыс» (или же Серого Ордена, называй его так хоть кто-нибудь) состояла как раз в наличии у них права на свободный эфирный импринтинг и доступ к нужным для этого механизмам. Как следствие, «крысы» располагали самым разнообразным и смертоносным арсеналом заклятий на планете. Однако...
– Вы думаете, не запрещает ли ваш пресловутый Кодекс распространяться на эту тему? – Догадался презиратор. – Но я не прошу вас обсуждать со мной детали. Я просто хочу знать, что Великий Нож или заклятье
Рука немного подумал, и кивнул.
– Найдётся, – сказал он. – Кое-что есть. Правда, я надеюсь, что до этого не дойдёт.
– Почему?
– Последствия могут быть хуже, чем то, что на нас надвигается.
– О...
– Понять бы ещё что это, чёрт побери!
– О... Кир... Рука... Смотрите. Вон там. Что это ещё за чертовщина?!
Перемещение между мирами чем-то напоминало приятный наркотический сон.
Фигаро летел куда-то в кромешной темноте, но эта темнота не содержала в себе никакой угрозы. Она была сродни той темноте, что остаётся в хорошо знакомой комнате, когда заводной ночник опускает колпачок-гаситель на свечу, и вокруг остаётся спокойное чёрное сияние (наш глаз ведь никогда не видит тьму именно как тьму; он постоянно подсвечивает её мельчайшими радужными вспышками, полутенями, серебряным флёром...). В такой темноте было приятно падать в сладкой полудрёме, так же приятно, как и дремать на рассвете, когда ночь уже собирает чемоданы, но утро ещё не вошло в силу, и можно в полной мере насладиться ощущением относительного пушистого безмыслия в котором, точно в янтаре, застыли обрывки только что увиденных снов.
Этот процесс настолько расслаблял, что Фигаро оказался совершенно не подготовлен к тому, что случилось в следующее мгновение.
Вспышка –
– короткий миг чего-то –
– похожего на небытие –
– и –
– затем –
– – – – – – – – –
Гарум-Аль-Брагук озадаченно фыркнул, чихнул и, поковыряв в носу, посмотрел на палец.
Ничего необычного (или, точнее, ничего, сверх ожиданий) на пальце не оказалось. Похоже, в нос просто попала металлическая стружка. Или краска. Или волос. Или мелкий сквиг. Или-совершенно-наплевать-что-не-мешайте-заниматься делом.
Брагук щёлкнул затвором шуты, повертел её, и посмотрел в дуло. Старшие орки, вообще-то, говорили, что делать так не стоит, особенно если шута заряжена, но, во-первых, любой орк более высокого ранга, на самом деле, просто объект для настучания по харе (тот, кто этого не понимает, не стоит дерьма гроксов и всю свою жизнь – как правило, недолгую – красит тачиллы, вытирает боссам задницы, или идёт на запчасти для меков), а во-вторых, сразу же стала понятна причина беспокойства: вокруг целика шута была явно недостаточно красной и клетчатой.
Пробормотав ругательство, Брагук достал кисточку (баллончики – для лохов; если ты пшикаешь на шуту из баллончика, то удачи не жди) и, обмакнув её в банку с краской, принялся, высунув от усердия язык, тщательно закрашивать ярко-алым промежутки между жёлтыми квадратами. Красивая шута – стрелючая шута, не будь он личным оруженосцем Хапуги.
Правда, размышлял Брагук, оруженосцев у Хапуги не менее сорока (надо же как-то таскать не особо ценные краденые вещи), но это пока, голубчики, это пока. Когда их жестянка, наконец, свалится на планету, из которой человеки качают нефть, всё может и поменяться.