Следствие продолжается
Шрифт:
— Это почему же? — заинтересовался Ян.
— Оправдываются необходимостью глубоких натурных исследований, — развел тот руками. — Известнейший феномен — полотно «Веточка сосны». К нему, знаете ли, прилагается двадцать томов комментариев. К сожалению, они так и не были окончены: автор скончался, так и не одолев характеристику голосеменных растений.
— Какая жалость! — искренне сказала Каролина. — Большая потеря для искусства!
— А о чем же предыдущие тома? — удивился Дэвид.
— Поскольку веточка изображена на фоне заката, то автор много внимания уделил атмосферным явлениям, температуре,
— Вот ведь напридумывают! — пробурчал поручик.
— А потом удивляются, отчего у них вспышка intelligenza, — добавил доктор, протирая пенсне. — В острой форме.
— Кажется, дождь собирается, — заметил Ян. — Может быть, переберемся в салон?
— Хорошая мысль, — одобрил Руперт и потыкал комиссара в бок. — Розен, если останешься на палубе, намокнешь!
— Ха! — сказал тот, но все-таки сел, нахлобучил шляпу и с удовольствием потянулся. — Ладно, пошли…
Палуба быстро пустела, только впавший в творческий экстаз дон Фелипе продолжал творить, не обращая внимания на то, что его супруга уже с трудом удерживает шляпку под порывами ветра, да и дождь начал накрапывать.
— А вы не подарите мне на память этюд? — кокетничала Каролина с юным чудовищем.
— Госпожа Кисленьких, право, я не считаю возможным вручать вам подобную пачкотню! Вы достойны, по меньшей мере, работ кисти лучших мастеров, а не вчерашнего студента, который никогда всерьез не занимался живописью!
— Ну а если я очень попрошу? — не унималась писательница.
— Если вы просите, я не могу вам отказать, — серьезно отвечал молодой человек. — Выбирайте любой.
— О, и непременно с автографом! — требовала Каролина.
— Но для чего?! Это, скорее, мне впору попросить ваш автограф — я горячий поклонник вашего творчества!
— Тогда обменяемся, — быстро решила писательница. — Я вам книжку со своей подписью, а вы мне — морской пейзаж с вашей!
— От такого предложения невозможно отказаться, — вздохнул Карл. — Но все же, для чего вам мой росчерк?
— Ну… — протянула она. — Возможно, через несколько лет я буду хвастаться тем, что у меня есть работа, вышедшая из под кисти властителя Поммодории, наследника Высокого замка, с его личным пожеланием… Вы ведь напишете мне пожелание, не правда ли?..
Вит-тяй наблюдал за этой беседой с некоторым неудовольствием.
— Не обращайте внимания, — посоветовал ему Бессмертных. — Нашей дорогой Каролине скучно, и она развлекается, как может. А молодой человек отрабатывает полезные навыки…
— Хм, — сказал поручик, но стал смотреть на юное чудовище уже без неприязни.
— Дэвид, — позвал следователь стажера. — Пойдемте-ка, у нас еще целый раздел не охвачен! Кстати, как удачно этот юноша напомнил мне о том курсе лекций… Прочитаю-ка я его и вам!
Дубовны с большой охотой последовал за своим наставником: на фоне блестящего Хоффгаузена он сильно проигрывал, и это ему совсем не нравилось. Лучше уж поработать!
Остальные тоже занялись кто чем: картежники взялись за своё, поручик (которому что-то шепнул Берт) пошел проведать своих гвардейцев, а доктор отправился к себе. По пути ему попалась чета де Буполь: с усов художника капало,
«Колоссаль» скоро миновал грозовой фронт — пассажиры не почувствовали никаких неудобств за исключением временной невозможности оставаться наверху. Палуба еще не просохла, и дамам стоило поберечь туфельки и подолы платьев, но молодые люди выбрались наружу, едва закончился дождь: ветер утих, и самое время было сыграть партию в волан!
Вечерело. Снова блистал на эстраде великолепный Эни Рабе, шушукались дамы, сверкали столовые приборы…
Юное чудовище вежливо, но твердо отклонило приглашение за столик и без того большой компании. Судя по всему, молодой человек намеревался испробовать свои чары на некой девице, следующей под бдительным надзором строгой матушки. И верно: не прошло и получаса, а бастион родительской подозрительности уже пал, оставалось взять крепость девичьего недоверия, а та, судя по всему, долго держаться и не собиралась. Ян с Бертом уже успели заключить пари: когда эта парочка начнет прогуливаться по палубе под ручку — только с утра, под присмотром родительницы, или уже нынешним вечером выберется полюбоваться звездами? По всему выходило, что шансы Яна (сторонника утреннего сценария) невелики.
Комиссар был снова оживлен и отличался отменным аппетитом.
— Плюс полдюйма! — радостно сообщил он Руперту. — Мы еще поборемся!
— Поздравляю, — сказал тот, пытаясь выбрать между креветками в кляре и мидиями со специями. В итоге следователь сдался и заказал оба блюда, хотя и подозревал, что с таким меню ему вскоре снова придется сидеть на овсянке.
— Давай по маленькой? — предложил Розен.
— Только если по очень маленькой, — серьезно ответил следователь. — И не думай, «бессмертновки» не накапаю, у меня с собой не цистерна!
— Ничего, — жизнерадостно сказал Сидельских и углубился в винную карту. — Давай-ка возьмем вот этого!
Бессмертных тяжело вздохнул и подумал, что комиссар, конечно, в своем роде очень хороший человек, но со слабостями. Впрочем, с такой тяжелой работой и немудрено обзавестись крайне своеобразными привычками…
Дэвид от нечего делать разглядывал соседей.
За столиком слева худощавый высокий мужчина в костюме иностранного покроя о чем-то негромко рассказывал очаровательной даме с пурпурным цветком в прическе. Дама за весь вечер не раскрыла рта, лишь улыбалась время от времени и кивала. К изысканным блюдам она тоже не притронулась, а всем напиткам предпочитала воду.
Их соседями тоже была весьма колоритная пара: рослый плечистый молодой человек с несколько затравленным выражением лица, безупречно одетый и подстриженный, и красивая, но очень строгая дама с лорнетом.
— И это ви напишете в отчете совету директорофф? — выговаривала она негромко, с явным акцентом. На «Колоссале» путешествовало много заграничных господ! — Нас будут выгоняйт!
— Но вас-то почему?! — поразился молодой человек. — Если я не способен…
— Потому, что секретарша, как и муза, несменяема есть! — отчеканила дама.