Следствие ведут знатоки
Шрифт:
— Подкидин.
Она садится, придвигает пепельницу и рассматривает два окурка.
— Любопытно… тоже «Беломор». Даже очень любопытно, Пал Палыч! Где наше заключение по окуркам?
Пал Палыч раскрывает папку с делом. Кибрит проглядывает текст, сверяясь глазами с тем, что видит в пепельнице.
— Дай что-нибудь… хоть карандаш. — Она поворачивает окурки так и эдак. — Я же чувствую — знакомый прикус! Щербинка на зубе… вон она, отпечаталась точно так же.
— Не может быть!
— Почему? Советую
Пал Палыч отнюдь не проявляет энтузиазма.
— Больше не значит лучше.
Смысл афоризма Кибрит не успевает выяснить, так как Томин вводит Подкидина и торжествующе подмигивает из-за его спины. Да результаты понятны и без того: Подкидин валится на стул, как человек отчаявшийся и обреченный.
— Зина, если можешь, погоди, не исчезай, — говорит Знаменский и оборачивается к Подкидину: — И стоило напрасно отпираться, Подкидин?
Подкидин молчит.
— Не хотите сказать, при каких обстоятельствах потеряли книжку?
— Не терял я… не должен был… берег…
— Пал Палыч, можно вопрос? — говорит Томин.
— Пожалуйста.
Томин берет со стола конверт, вынимает из него кожаную перчатку.
— Вот еще кто-то тоже потерял. Не ваш приятель-маляр?
Подкидин вытаращивается на перчатку.
— Ччертовщина! И она у вас?
— Угу. Чья это?
— Моя!
Томин озадаченно поднимает брови, Знаменский хмурится.
— А не приятеля? — осторожно спрашивает он.
— Какого еще приятеля? Моя и есть.
— Не торопитесь, Подкидин.
— Говорю «не мое» — не верите. Теперь говорю «мое» — опять не верите. Что я, свою перчатку не знаю? Моя и есть.
— Где могли обронить?
— Понятия не имею… А где нашли?
Томин подсаживается поближе.
— Разреши! — просит он, и Пал Палыч уступает ему следующие вопросы, пристально наблюдая за реакцией Подкидина.
— Ваша, значит? А левая цела?
— Выкинул.
— Выкинули… Так вот, правую нашли на месте преступления. Кто-то, представьте себе, обворовал магазин! — И без паузы: — Где вы были двадцать восьмого прошлого месяца, в субботу?.. Отвечайте на вопрос! — добивается Томин. — Где были в субботу днем?
Подкидин загнанно озирается и почему-то начинает сбивчиво рассказывать Кибрит:
— Непричастен я… вот что хотите! Надо сообразить, где был двадцать восьмого… двадцать восьмого… — Но продолжает о другом: — Перчатка у меня пропала недели три уже… нет, четыре. И книжка примерно. Хватился про рассаду звонить — нету! Всю комнату перерыл, даже мебель двигал… Выходит, все улики против меня?..
— Я прерываю допрос, — говорит Пал Палыч Томину.
Тот протестующе вскидывается, но — что поделаешь — подчиняется.
— Пойдемте, — кладет Томин руку на опущенное плечо задержанного.
После их ухода Знаменский шагает
— Пал Палыч, ты меня сбил с толку, — признается Кибрит.
— Я сам, Зиночка, сбит с толку! Концы с концами не сходятся!
Томин возвращается один.
— Так и что? — произносит он с порога.
— Что-то не так, Саша. Прибило нас течением не к тому берегу.
— Если можно, без аллегорий.
— Да ведь сам понимаешь!
— Нет, не понимаю!
— Пока он отказывался, я подозревал. А признал, что улики против него, — и подозрения мои рассыпались!
— Ты хочешь зачеркнуть все сделанное? Такой клубок распутали, вагон работы — и кошке под хвост?!
— Да, под хвост! А работа только начинается!
— Шурик, Пал Палыч! Без драки, пожалуйста!.. Я тоже не понимаю, — смотрит Кибрит на Знаменского, — почему «больше не значит лучше»?
— Даже афоризм припас! — фыркает Томин.
— Зина, у тебя за другими делами вылетело из головы. Один был у двери. Он оставил окурки и перчатку. Но книжку-то нашли на втором этаже! Около кассы!
— Однако не обязательно это были разные люди. Допустим, в шайке друг другу не доверяют. Приемлешь такую смелую мысль?
— Приемлю.
— Тот, кто на стреме, нервничает, как бы не утаили от него часть добычи.
— Ну?
— Постоял, покараулил, а потом его по уговору сменили, отпустили потрошить кассу. Имеете возражения по схеме?
— Он выкурил три папиросы. Не было времени бегать наверх.
— Да и стоял, по-моему, спокойно, — добавляет Кибрит. — Когда человек нервничает, он прикуривает одну от другой, бросает, не докурив.
— Хорошо. Не нравится — не надо. Выдвигаю новый вариант. Думаете, зря я спросил про левую перчатку? Говорит, выкинул. Стало быть, ее нет, заметьте! Найденную перчатку сравнить не с чем. Он признал ее своей, но так ли это?
— Соврал? — непонимающе спрашивает Кибрит.
— Туго соображаешь, Зинаида. Паша вон смекнул.
— Чтобы не идти по групповому делу, решил взять все на себя, — поясняет Пал Палыч. — В принципе не исключено. Теоретически. Но…
— Опять «но»?! — всплескивает руками Томин. — Будь добра, поделись, — обращается он к Кибрит, — как тебе показался этот гражданин? Он ведь удостоил тебя особой откровенности!
— Впечатление неоднозначное. Можно поверить всему, можно половине…
— Можно ничему, — договаривает Пал Палыч.
— Вот! — удовлетворенно восклицает Томин. — А то — «не к тому берегу»!
— Этот вопрос отнюдь не решен.
— Что тебе еще нужно для его решения?!
— Все о Подкидине. Не знаем мы человека, потому и гадаем. Все о Подкидине, Саша! — повторяет Пал Палыч.
Марат, Сема и Илья прохлаждаются на природе. Появляется запоздавший Сеня.