Следствие ведут знатоки
Шрифт:
В группе Знаменского сегодня череда допросов: все брошены на клиентов Ландышева. Задача: выяснить, что представляет собой на деле его страховка.
Знаменский, сидя у себя, находится в курсе событий, благо в каждой комнате работают скрытые камеры и передают изображение на экраны мониторов. Против стены с мониторами — диван, обтянутый отличного качества как бы кожей, непотертый и необмятый, потому что на нем редко сидят.
Сейчас тут расположились Пал Палыч и Томин, а между ними выносной пульт. Они следят за происходящим,
Против Юрьева на экране сидит Авдеев.
— Объясните, как таксист из Солнцева стал владельцем транспортной фирмы.
— Полагаете, я — подставное лицо солнцевских братков?
— Я только спрашиваю. — Юрьев спокоен, но не равнодушен, и в его повадке есть оттенок благожелательности по отношению к Авдееву.
— Когда таксопарки — как государственные предприятия — закрывались, я взял лицензию, выкупил у парка этаж и пятнадцать новых машин. А потом пошло.
— Откуда деньги?
— Получил кредит, — говорит Авдеев без паузы.
— Хороший кредит получить нелегко, — возражает Юрьев.
— Расскажу. — Авдеев говорит правду, и это видно. — Когда я ездил таксистом, несколько лет у меня был постоянный клиент. Сам машину не водил. Вместо правой руки — протез. Хорошие были отношения, даже выпивали иногда. Как заварилась перестройка, он стал директором коммерческого банка и предложил мне ссуду на божеских условиях. И он же, кстати, вовремя шепнул, помог пережить дефолт.
— Назовете его? — Юрьев насторожился, это большая проверка.
— Назову. Если будет необходимость.
Ну, тут пока все ясно, Томин переключается на допрос Ландышева, его ведет еще незнакомый ему следователь.
— Это Вася Канделаки, — поясняет Пал Палыч. — У Юрьева — шахматы, у Канделаки — театр.
Действительно, Василий Канделаки — следователь иного склада, чем Юрьев. Если последний немногословен и в идеале бесстрастен, то Канделаки эмоционален, любит поговорить, при случае поактерствовать, попритворяться.
— Ну и как вам жилось в Европе? — нежно улыбается он Ландышеву. — Где вы в основном обитали?
— Да всюду болтался, — «откровенничает» Ландышев. — Хотелось свет повидать.
— Это распространенное желание, вполне понятное. Неплохо зарабатывали?
— Не, я в ихнюю жизнь не вписался… Но вернулся, конечно, с опытом рыночной экономики.
— Как судьба причудливо поворачивается! Уехал простой счетовод — возвратился владелец страховой компании. Вы ведь сразу по возвращении основали компанию? Не олигарх, положим, но все же… Какой взлет! — Канделаки играет восхищение. — Поделитесь опытом, как добывались средства?
— Деньги я получил от друзей.
— Живут еще на Руси добрые люди. Живут. А кто они? — с умильной улыбкой.
— Займы были конфиденциальные. Носили частный характер. Не могу оглашать, — в тон следователю «извиняется» Ландышев.
Тут Томин не выдерживает и комментирует:
— Еще
— А как он, кстати, перевел деньги сюда? — спрашивает Знаменский.
— Через подставную фирму.
— Ее засекли?
— Паша, все документы числятся утерянными… — вздыхает Томин.
Он нажимает другие кнопки на пульте, следя, как идут дела в остальных комнатах, слушая минуту оттуда, минуту отсюда.
— Вернись-ка к Юрьеву, — говорит Пал Палыч. — Он, кажется, ухо навострил.
Юрьев и впрямь подобрался к интересному моменту: страховка у Ландышева значительно дороже, чем в других фирмах.
— Насколько?
— На сорок процентов, — с заминкой признается Авдеев.
— Что же побудило вас сменить прежних страховщиков?
— Да ведь на дорогах разбой. У меня вот шло пять трейлеров. Вдруг поперек шоссе стоит сгоревший автобус. Машины тормозят. Из леса выскакивают мужики в масках. Шоферов — на обочину. Кто сопротивлялся — избил. Трейлеры угнали и перегрузили. И с концами.
— И тут вам предложили иной вид страховки?
— Н-нет… не предложили, я прочел в газете.
Авдеев соврал — Юрьев замечает.
— Давайте разбираться. Сколько было нападавших? Чем вооружены? Какой груз? Где нашли пустые машины? Куда заявляли?
— Юрьев двинулся за деталями, это надолго, — определяет Знаменский и переключает монитор: как там Канделаки?
Канделаки между тем вышел на ту же тему:
— Есть, знаете, некая зависимость между грабежами на шоссе и появлением у вас новых клиентов. Из числа пострадавших, — он источает подчеркнутую благожелательность. — Следите за моей мыслью, если ошибусь, поправьте. Доставщики грузов имеют неприятности — переходят к вам под крыло — неприятности кончаются.
— Естественно, мы же даем сопровождение!
— Но ни одной схватки разбойников с вашей охраной не было, верно?
— Ой, не накликайте! — «пугается» Ландышев и плюет через плечо; он тоже не прочь поломать комедию.
— По-моему, вам опасаться нечего. Другие машины подвергаются нападениям, но с вашей страховкой проходят свободно. Похоже, грабежи выборочные. Кто-то, похоже, корректирует, кого грабить, кого нет. Как вам мой вывод?
Ландышев злится: все эти улыбчивые заходы следователя ему не нравятся. Но внешне он сохраняет как бы доверительный тон:
— Вполне возможно. Грабители внедрили куда-то своих наводчиков и нападают, когда безопасно.
— Мой дорогой, у вас ясная голова! А что вы скажете о случаях, когда разбойники ничего не брали, но портили груз? Ломали, вскрывали? Будто вразумляли доставщика — иди, дурак, страхуйся с сопровождением! По иронии судьбы вы в прямом выигрыше.
— Ну… можно сказать, логика жизни толкала ко мне людей.
Томин, наблюдая поведение Ландышева, констатирует:
— Психует. Пойду-ка подключусь, Паша. Тряхну на слабину.