Следуя за тенью

Сергеева Ольга И.

А сам Айнор Хотин, словно поддерживая какую-то понятную лишь ему одному игру, всегда одевался в форму имперских десантников без единого знака различия! Впрочем, при дворе генерала уже давно именно по этой форме и узнавали. Сама же Ида и вовсе знала Хотина в лицо. И с самого ее детства, сколько она его помнила, внешность этого человека нисколько не изменилась: не прибавилось ни седины в волосах, ни складок в уголках никогда не улыбающихся губ. Хотин словно всем своим видом утверждал: время — страшная глупость, на которую вовсе не стоит обращать внимания… Он и сейчас выглядел так же, каким Ида помнила его. Генерал стоял, положив руку на створку двери и, не отрываясь, смотрел в лицо наследной принцессы — взглядом, от которого сразу же захотелось съежиться! Или сделать что-нибудь, что отвлечет его внимание на другого человека.

Ида заставила себя стоять прямо.

— Я полагала,

что командую солдатами императора, — проговорила она, стараясь, чтобы в ее голосе не позвучал вызов — лишь простая констатация факта. Генерал Хотин вдруг, ничего не отвечая, повернулся в сторону десантника, старательно изображавшего мебель во время короткого обмена репликами между командующим флотом и наследницей престола.

— А вы чего ждете, лейтенант?! Или вы неясно слышали приказ Ее императорского высочества?

Десантник резким рваным движением (скорее намеком на то, каким оно должно быть по уставу) отдал честь и бегом бросился по коридору, а Ида вдруг почувствовала, как ледяные мурашки цепкими иголочками ползут по позвоночнику: она вдруг — за долю мгновения, но совершенно точно — поняла: Айнор Хотин не просто в своей обычной манере раздражен чем-то — он в ярости! Слишком сильно — еще немного и продавят насквозь — его пальцы сжимали феропластиковую створку; слишком тихим — на волосок от крика — был его голос; слишком налитыми кровью — для всего лишь обыкновенной усталости — были белки его глаз…

— Идемте, Ваше императорское высочество. Нам с вами есть, о чем поговорить!

Они вошли в кабинет — не Оуэна Вейда — меньше, но довольно богато обставленный — вероятно, принадлежавший кому-то из помощников правящего герцога Эспенансо. Айнор Хотин закрыл дверь, и Ида лишь усилием воли удержала себя от того, чтобы вздрогнуть. Она повернулась к мужчине, заставляя себя первой начать разговор:

— Генерал, я хотела бы…

— Потом расскажете! — Хотин резко оборвал ее, и в его голосе не было и намека на почтение к той, что стояла перед ним. — Сначала выслушаете то, что у меня есть вам сказать! — он шагнул вперед, в не слишком просторном кабинете сразу же оказавшись чересчур близко к ней. — Кому вы выдали секретный код доступа, Ваше императорское высочество?

Вопрос был настолько неожиданным, что на какое-то мгновение Ида просто застыла. Потом все же поняла: Хотин говорит о том коде связи с его флотом, которого — строго говоря — у нее никогда не было. Его все время хранила Силия, а сама она лишь один раз приказала передать его…

— Это был единственный способ обеспечить связь с вами, генерал, — проговорила Ида, стараясь, чтобы ее голос звучал без единой нотки сомнения, но Хотин вновь резко оборвал ее:

— Я не спрашиваю вас о мотивах ваших поступков или их предполагаемой выгоде — это вы будете объяснять своему отцу. Мне сейчас нужно знать, лишь кто были те люди, что получили код!

Очевидно, генерал все же перешел какую-то границу, потому что вместо страха Ида вдруг почувствовала злость.

— Прежде, чем обвинять меня, я требую, чтобы вы объяснили мне, что произошло, генерал! — голос прозвучал именно так твердо, как она и хотела, но вслед за прозвучавшими вслух словами вновь вернулся страх. И на этот раз Ида боялась не человека, а того, что он ей ответит! Все это время она верила, что сегодняшняя операция прошла вполне успешно, не без потерь, все же, но значительно лучше, откровенно говоря, чем Ида рассчитывала. Но одной ярости в глазах Хотина было достаточно, чтобы понять: она просто не обо всем знает!

— Что ж, немного информации вам не повредит! — лицо генерала побагровело, но голос еще оставался ровным, словно Хотин осознавал: стоит ему сорваться на крик, и он уже не остановится. — Сорок минут назад, когда ваш корабль уже взлетел с альфа-шахты, недалеко от нее произошло нападение на крейсер-перевозчик. Корабль вышел в сторону замка, не дожидаясь остальных сил флота, так как на его борту был груз азрака — те бриллианты, что Вейд накапливал на нижних уровнях шахты, и что нам удалось изъять! К крейсеру приблизился катер-разведчик, один из десятков, задействованных в той операции, и потребовал открыть для него стыковочный шлюз. Учитывая важность груза, никто на борту крейсера и не подумал бы так поступить, но сообщение имело ту самую кодировку, которой — это знал каждый капитан — никто не имеет права не подчиниться! В независимости от содержания приказа! Потому что исходит он лично от дочери императора! — последнюю фразу Хотин все же прокричал, стиснув кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Ида лишь усилием воли удержала себя, чтобы не отступить на пару шагов от него, но рассказ

генерала еще не был закончен. — Как только стыковка состоялась, двое мужчин поднялись на борт крейсера и, под угрозой излучателей, заставили его команду перенести груз азрака на катер. Капитан крейсера, рискнув своей жизнью и жизнями экипажа, оказал сопротивление. Один из налетчиков был задержан, но второму вместе со всем грузом азрака удалось скрыться! — Хотин тяжело хрипло дышал. Ида подумала о том, что еще никогда не только его, но и вообще никого не видела в такой ярости. Больше всего на свете она бы сейчас хотела оказаться где-нибудь в другом месте. В каком угодно другом! Кулаки Хотина по-прежнему были стиснуты… Нет, Ида верила, что он не посмеет ее ударить. Или, во всяком случае, она на это рассчитывала. Девушка все же отступила на шаг назад, пытаясь отвоевать себе хоть немного свободного пространства, но Хотин тут же шагнул вслед за ней. — Вначале мы думали, что код каким-то образом был украден… Но вы ведь даже не пытаетесь отрицать, что раскрыли его! Так скажите, Ваше императорское высочество, кто были те люди — вы не можете их не знать!

Ида медленно качнула головой. Она слышала каждое слово генерала Хотина, но их смысл словно оставался за гранью ее понимания. Нет, ей не сложно было представить, что корабль, перевозивший азрак, подвергся нападению, и даже что команда, застигнутая врасплох, не смогла отразить атаку. Но при чем здесь она? Как правильно сказал Хотин, код мог быть похищен. В конце концов, у герцога Вейда на Эспенансо наверняка достаточно союзников, да и тапа-ары вместо того, чтобы просто улететь, вполне могли предпринять попытку захватить то, что уже фактически считали своим. И обвинять Кайрена и их помощников из Гильдии поводырей только потому, что они оказались в круге доверенных лиц, Ида уж точно не собиралась!

— Я не верю. Я…

Похоже, сегодня Хотин вовсе не собирался слушать ее, потому что он вдруг стремительно шагнул к ней, быстрее, чем Ида успела отстраниться, схватив дочь императора за руку и резко дернув на себя.

— Я и не сомневался, что вам будет мало моих слов, чтобы поверить в вину вашего любовника! Тогда просто посмотрите на это!

От возмущения, боли и страха Ида на мгновение просто задохнулась, но Хотин и не ждал от нее ответа. Он, по-прежнему не выпуская ее руки, толкнул Иду в сторону широкого стола, занимавшего чуть ли не треть всего кабинета. Все папки на нем, оставшиеся от прежнего владельца, были небрежно сдвинуты в один угол, а на освободившейся половине лежал переносной демонстрационный планшет. Его экран горел бледно-сиреневым. Хотин ткнул в него пальцем, одновременно разворачивая Иду так, чтобы она даже при всем желании не могла бы не рассмотреть появившегося изображения.

Сначала на экране был виден лишь какой-то отсек корабля, пустой и ничем не примечательный. Хотин молчал, ничего не объясняя, но Ида уже и сама догадалась, что видит запись системы безопасности с захваченного крейсера. Около минуты ничего не происходило, потом внешние ворота плавно разъехались в стороны, впуская внутрь небольшой катер. Тот пришвартовался, и из раскрывшегося люка появился человек… Ида наклонилась вперед, хотя экран был достаточно крупным, чтобы без проблем разглядеть его лицо. Просто не могла не наклониться… Генерал Хотин выпустил ее руку, но дочь императора этого, кажется, даже не заметила. Она стояла, вцепившись пальцами в край стола, и, не отрываясь и, кажется, даже не моргая, смотрела на то, как Кайрен вскидывает излучатель, как шевелятся его губы, когда он отдает приказ команде крейсера, как медленно, один за другим перегружаются в катер тяжелые ящики, как… Как капитан корабля бросается на Кайрена, сбивая его на пол. Еще мелькнуло изображение катера, улетающего сквозь открытые ворота, и серая куртка среди черно-синих мундиров, а потом картинка остановилась, и экран вновь загорелся сиреневым.

На нем больше не было ничего интересного, но Ида продолжала смотреть, не отводя взгляда и даже, кажется, не моргая, словно ей было страшно пошевелиться. Она будто держала в руках хрупкую хрустальную чашку, полную до краев. Не кипятком — скорее, обжигающе ледяной водой. И, стоит ей только двинуться, и окоченевшие пальцы дрогнут, и хрусталь выскользнет из них, разлетаясь на миллион осколков — не собрать и не спасти. И вода вытечет сквозь пальцы — не удержать.

Глазам стало больно — оказывается, она слишком долго не моргала. Ида опустила веки, но боль никуда не ушла, просто переместилась глубоко внутрь тела и оттуда стала растекаться наружу, вместе с кровью разбегаясь по венам. Так больно, что ни закричать, ни двинуть даже пальцем! Так больно, что не получается даже думать! Не тело — хрустальная чашка, полная боли и холода…