Следы на металле

Пушкарёва Рить

– Она сказала, что за тобой охотится… что-то вроде мутанта. Из тех придурков, что сращивают свои тела с металлическими вставками и проводами и окончательно теряют рассудок.

– Ага. Клайд прозвал эту штуку Anno Domini, потому что… А, не знаю. Спроси у него. Он говорил что-то про начало новой эры, но я не особо вслушивалась, - махнула рукой Лидия. С каждой минутой она ощущала себя всё более расслабленной, защищённой четырьмя стенами. Однако беспокойство никогда не покидало её окончательно.

– И… чем ты так разозлила эту штуку?

О,

этот вопрос тоже не давал девушке покоя. Кажется, Вендис проявлял искреннее любопытство, поэтому она ответила:

– Наверное, тем, что посмотрела на неё. Могу лишь догадываться, что AD жила изолированно, в одиночестве и мраке, пока я случайно не наткнулась на неё. И по какой-то причине её это взбесило. Она… ненавидит меня, и теперь это смысл её существования.

– Дерьмово, - выдал парень, потянувшись за своей содовой.
– Она… хм, убила твою семью?

– И двух детективов, и защитников безопасности, и одного доброго доктора, который зашивал мои раны. Смотри, тут даже шрамы остались, - Лидия задрала кофту и продемонстрировала собеседнику полосы на талии. Это произвело на него должный эффект.

– Чёрт, и я впустил тебя?
– с отвращением скривился Вендис.
– Если она где-то поблизости, то…

– Расслабься. Я заперла её в канализации пару дней назад. Она выберется, но у меня есть несколько дней в запасе.

Лидия подивилась тому, с каким хладнокровием говорила об этом, словно речь шла о постороннем человеке. А ведь в груди всё сжималось от ужаса, когда она начинала упорно обдумывать сложившуюся ситуацию. Странно, что рассказывать об этом было настолько просто.

– И ты… больше ни к кому не обращаешься? Наверняка, ты не первая, кто сталкивается с такими тварями.

– Наверняка. Но пока все, кто пытался мне посодействовать, оказывались несмышлёными детьми. Они уже на том свете.

Да и какой у людей был опыт? Обезумевших фанатиков и мутантов встречали редко, и те испуганно убегали, не проявляя агрессии. И только AD почему-то взбесилась и поставила себе цель убить девушку, словно та нанесла ей смертельное оскорбление. Лидия недоумевала, откуда в этой твари столько силы и злости. Договориться с ней было абсолютно невозможным делом, потому как потерявшие разум, что дикие звери, следовали зову крови и инстинктам. Едва ли AD вообще была способна размышлять, как человек.

Лидия уже выплакала все слёзы ещё в самом начале. Сил жалеть себя не оставалось. Теперь её существо заполнил страх, а мысли занимали планы по выживанию. Девушка зациклилась на побеге, прятках, поиске укрытий, а потому личная драма померкла, как отступает на задний план голод в экстренных ситуациях.

Пар почти растаял, и Лидия приступила к еде. Кнопка не давала ей умереть с голоду, занимаясь поиском автоматов с закусками и взламывая их для подопечной, но чипсы и снеки не особо питательны. Беглянка чувствовала, что если её не прикончит чудовище, то к тридцати годам такого режима она сляжет с язвой желудка и психическим расстройством.

– Что ты делаешь?
–

вскрикнул Вендис, глядя на неё, как на грязную собаку.

– А что такое?

– Я понимаю, ты отвыкла от нормальной жизни, но… это немного чересчур, ты не находишь?
– он брезгливо подвинул гостье столовые приборы.
– Не будь дикаркой, ешь по-человечески.

Лидия тупо уставилась на вилку и нож, затем - на пальцы, на которые наматывала лапшу, и кивнула. Действительно, почему она сразу не подумала об этом? Люди ведь кушают этими глупыми предметами, пытаясь казаться цивилизованными. Девушка попросила салфетку и взяла вилку.

– Трахнуть бы его этой вилкой, а то много умничает, - сказала Кнопка.

Но ведь Кнопка не умеет разговаривать, с ненормальным весельем подумала Лидия. Ей нужно поесть, а также поспать, иначе она окончательно свихнётся. Определённо. Прожилки стола уже рассказывают её уставшему сознанию занимательную историю. Девушка чувствовала себя гадалкой, с нездоровым вниманием пялившейся в линии. Она потёрла глаза, и от резкости света вновь защипало в уголках.

– Значит, эта штука очень опасна… Хорошо, - подавая ей салфетку, произнёс Вендис будто самому себе.

– Хорошо? То, что она убила кучу людей, по-твоему, хорошо?
– вспылила гостья.

– Нет, конечно! Я не это имел в виду. Любому человеку становится опасно находиться рядом с тобой, - парень покусал заусенец указательного пальца, и у него вновь появилось это выражение - боязливого нетерпения.
– Если ты проведёшь рядом с кем-то долгое время, она придёт и убьёт этого человека?

– Если человек не успеет сбежать или попытается помешать AD добраться до меня. Почему ты спрашиваешь?
– насторожилась Лидия.
– Разве не из-за этого ты не хотел впускать меня?

Вендис сделал вид, что занят пережёвыванием, и некоторое время молчал. Его не то стеснительность, не то боязнь ляпнуть лишнее раздражали девушку. Она забегала взглядом по обстановке, чтобы занять паузу каким-то действием, но голые гладкие стены, подмигивавшие металлическим блеском, и скудный интерьер навевал сонливость. Ни картин, ни фотографий, которые залепляли гостиную и комнаты родителей Лидии, здесь не было, так что и повтыкать не на что.

Наконец, парень начал уклончиво, неторопливо, будто сам не верил, что подводит к такому.

– Помнишь смешного очкастого коротышку со второго курса, Желлоби? У нас ему пророчили блестящую карьеру, пока не обнаружили, что он торгует наркотой сразу же за углом?

– Прости, но нет. У меня какие-то проблемы с памятью. Я с трудом вспоминаю многие моменты из прошлого, а иногда мне кажется, что часть я придумываю из-за пробелов.

– Скверно. Но это неважно,- быстро добавил Вендис, возвращаясь к главному.
– Так даже лучше. Видишь ли, этот очкарик мне знатно подпортил жизнь. Не буду рассказывать, каким образом, просто поверь, что я его ненавижу. Было бы здорово, если бы ты прицепилась к нему на пару деньков.