Следы на песке

Леннокс Джудит

— Это сплетни, Джейк, — прошептала Фейт. — Гнусные сплетни.

И вдруг ей стало плохо — она вспомнила разговор в парке. Джейк, видимо, заметил, как изменилось ее лицо.

— Что с тобой? — Он подошел к ней. — Что?

Фейт покачала головой.

— Ничего.

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

— Рассказывай.

Слезы брызнули из ее глаз.

— Одна знакомая говорила мне, что у Линды роман, вот и все. Она не знала, с кем. Джейк, мне больно!

Он уронил руки. Лицо его было пепельно-серым.

— Все это ложь, Джейк, — причитала Фейт, глядя, как он торопливо застегивает пуговицы рубашки. — Чудовищная

ложь. — По ее лицу текли слезы. — Папа не смог бы поступить так с мамой. Он любит ее!

Джейк сгреб со стола свои ключи и мелочь, сунул в карман и схватил куртку.

— Куда ты, Джейк? — крикнула Фейт ему вслед.

Но единственным ответом был звук хлопнувшей двери.

Он ждал в дверном проеме напротив дома Линды Форрестер. Если понадобится, он будет ждать вечно, решил Джейк.

Он вспоминал очевидное изумление Линды, обиду в ответ на его обвинения, внезапный порыв сочувствия. Вспоминал, как кончики ее пальцев гладили его лоб, отвлекая; как прижималось к нему ее податливое мягкое тело, вытесняя из головы все мысли. Слишком просто, с яростью думал он. Слишком просто.

Время от времени еще грохотал гром, и улицы то и дело освещались вспышками молний. Дождь стучал по тротуару и стекал в водосточные канавы. Гроза была подходящим аккомпанементом к событиям последних суток. Стоя в засаде, Джейк курил сигарету за сигаретой и ждал. Кто-то спешил домой с ночного дежурства, громыхала телега молочника, скользили на мокром асфальте шины велосипеда, на котором мальчишка развозил газеты.

Затем он увидел черное пальто и шляпу, на расстоянии услышал звук знакомых шагов. Джейк бросил окурок на тротуар, раздавил его каблуком и глубже вжался в тень. Сквозь сиреневый грозовой сумрак он увидел, как отец нажал кнопку звонка квартиры Линды Форрестер. Через некоторое время в темной щели открытой двери мелькнул водопад светло-лунных волос. Пряди этих волос Джейк пропускал сквозь пальцы прошедшей ночью, прижимался к ним губами. Воспоминание заставило его вздрогнуть.

Джейк увидел, как Линда бросила быстрый взгляд налево и направо вдоль улицы. Проверяет, не следит ли он за ней: он заставил ее нервничать. Из складок плаща Ральфа появился потрепанный букет цветов. Они поцеловались. Джейку стало не по себе. Затем отец ушел. «Не сегодня, милый» — значит, она держит его на поводке.

Он услышал щелчок закрывшейся двери и подождал, пока Ральф не скроется за углом. Затем перешел дорогу и нажал на звонок.

В этот раз Линда не сняла дверную цепочку перед тем, как открыть дверь. Увидев шок на ее лице, Джейк вставил в дверной проем ботинок и плечо, прежде чем она успела захлопнуть дверь.

— Джейк…

— Я хочу знать, зачем ты взяла в любовники моего отца? Назло мне?

Она попыталась овладеть собой и коротко усмехнулась.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джейк.

— Это достаточно простой вопрос. Ты решила завести любовную связь с моим отцом, чтобы наказать меня за то, что я отвернулся от тебя? Видишь ли, мне трудно поверить, что ты не смогла устоять перед его стареющим телом. Или у тебя склонность к пожилым мужчинам? В конце концов, бедняге Гарольду тоже около пятидесяти. Хотя считается, что ты вышла за него из-за денег.

Позади Линды открылась дверь квартиры на первом этаже и оттуда высунулась чья-то голова.

— Извините за беспокойство, миссис Локвуд, — защебетала

Линда, — это не надолго. — Потом прошипела: — Убирайся, Джейк.

Он не двинулся с места.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне правду.

Веки Линды дрогнули, она улыбнулась.

— Боюсь, ты все неправильно понял, Джейк. Если ты сейчас видел меня и Ральфа, это еще ничего не значит…

— Не надо. Черт побери, Линда. Возможно, я глуп, но не настолько.

Выражение ее лица изменилось.

— Вообще-то, это не твое дело, Джейк. Мы с Ральфом взрослые люди. Наши отношения тебя не касаются.

— Может быть, они не касаются и моей матери?

Линда пожала плечами.

— Ральф ведет себя как свободный мужчина. Я уверена, что я у него не первая.

Гнев буквально душил Джейка, ему трудно было говорить.

— Тебе не понравилось, что я пренебрег тобой, так? Поэтому, когда появился мой отец, ты нашла легкий способ свести со мной счеты. Вряд ли он интересует тебя по-настоящему. Еще один трофей — и только.

В ее спокойных чертах промелькнул ответный гнев.

— Я думаю, прошедшая ночь кое-что для тебя значила, Джейк. — Ее глаза, бледные мерцающие осколки кристалла, смотрели прямо на него. — Ты хочешь знать правду, Джейк? Тогда я скажу ее тебе. Правда в том, что я взяла Ральфа в любовники от скуки. Я скучала — от этой унылой войны, унылой еды, унылой одежды, от того, что нас всех заперли в этой унылой стране. В Ральфе есть что-то освежающее и забавное. Знаешь, Джейк, это приятно возбуждает — то, что я смогла получить вас обоих. Щекочет нервы. Отец и сын — такого у меня, кажется, еще не было. — Увидев выражение его лица, она рассмеялась. — Перестань, дорогой, неужели тебя так смущает мысль о том, что ты пошел по стопам своего отца?

Перед Джейком внезапно вспыхнуло живое и яркое видение — Линда, нагая, верхом на нем. Он прошептал:

— Если ты еще хоть раз встретишься с моим отцом, я убью тебя. Запомни это.

И, не в силах больше выносить ее близость, зашагал прочь.

В бледном свете раннего утра Джейк бесцельно бродил по умытым грозой улицам. У него не было ненависти к Линде. Он ненавидел двоих. Отца и себя.

Фейт верила в то, что она права. Невозможно, чтобы отец был любовником Линды Форрестер. Ральф не мог изменить Поппи. Он ссорился, дулся, сбегал в компанию обожавших его друзей, но не изменял. И все же сомнения оставались. В течение всей ночи воспоминания тоскливо раскручивались в ее голове, как старая затертая кинохроника. Ральф за ужином у Линды, окруженный лебезящими друзьями Бруно. Ральф в Херонсмиде, скучающий, замкнутый, недовольный. Выражение в глазах Поппи, когда она сказала: «Я думала, он живет у тебя».

В восемь часов она провела расческой по волосам, плеснула на лицо холодной воды и направилась на Куин-сквер. После ночного дождя улицы блестели лужами. В небе плыл сорванный грозой аэростат воздушного заграждения, весь в серебристых заплатках. Фейт позвонила в квартиру Линды Форрестер, но ответа не было. Подождав немного, она пошла в сторону Блумсбери и увидела телефон-автомат.

Войдя в будку, Фейт в задумчивости уставилась на телефон. Если она позвонит Бруно Гейджу или его друзьям и сумеет отыскать отца, что она ему скажет? «Па, это Фейт. Это правда, что ты спишь с Линдой Форрестер?» Так и не набрав ни одного номера, она вышла из телефонной будки.