Следы ниоткуда
Шрифт:
— Вы и в самом деле ученый? — съязвил Марр.
Однако профессор пригнувшись, раздумчиво произнес:
— Гм…
Наступила пауза.
— Нет, вы вправду считаете, — спросила Вивиан, — что существуют жизнь и разум где-то… снаружи?
Джандрон взглянул на девушку, и ее красота, озаряемая красновато-золотистым пламенем костра, болью отозвалась у него в сердце.
— Да, я так думаю, — ответил он. — И очень опасная жизнь! Я видел это на Севере. И хорошо это помню!
Снова наступила тишина, нарушаемая только треском огня, шуршанием золы и рокотом
— Надеюсь, вы не ждете, что человек науки примет ваши слова всерьез, — прервал молчание профессор. — Я знаю, что вы видели! И говорю вам, что это лежит за пределами человеческого разумения.
— Бедняга! — снова съехидничал журналист, в то же время непроизвольно потирая лоб.
— Так действуют эти Нечто, — в неколебимой уверенности подтвердил Джандрон. Он взял тлеющую веточку и раскурил трубку. Огонек четко высветил его лицо. — Нечто. Нечто, для которых мы то же, что для нас муравьи. Даже меньше.
Веточка погасла. Тьма подступила ближе, как бы присматриваясь.
— Предположим, они существуют, — проговорила девушка. — Но как это связано со следами на скале?
— Их, — ответил Джандрон, — оставило одно Нечто. Возможно, это его отпечатки. Эти Нечто рядом с нами! Они находятся здесь и сейчас!
Продолжительную паузу прервал смех Марра.
— И вы ставите после своего имени степени бакалавра и магистра!
— Если бы вы знали больше, — парировал Джандрон, — то не были бы так чертовски уверены. Только невежество не знает сомнений!
— Однако, — напомнил профессор, — ни один серьезный ученый не признавал постороннего вмешательства в жизнь нашей планеты.
— Да, конечно. А многие тысячи лет никто не допускал, что Земля круглая. Но что я видел, то видел.
— Так что же все-таки вы видели? — спросила миссис Торберн, и голос у нее дрогнул.
— Простите, но сейчас я не стану об этом рассказывать.
— Вы хотите сказать, — с суховатой требовательностью уточнил профессор, — что это… гм… Нечто желает…
— Оно способно на самые чудовищные поступки, которые даже трудно себе представить, да! Если вдруг мы ему понадобились…
— Но что могло этим Нечто понадобиться от нас? Зачем вообще они сюда прибыли?
— Да мало ли зачем! Может, им нужны какие-то материальные объекты… А может, и живые существа! Говорю же вам, они уже много раз бывали здесь, — раздраженно заверил Джандрон. — И брали то, в чем нуждались. А потом отправлялись обратно… Куда-то. Если одному из них вдруг потребовались мы, неважно, по какой причине, оно нас заберет, только и всего. Если же мы ему не нужны, оно просто не обратит на нас внимания. Ведь когда мы ищем в Африке золото, мы не обращаем внимания на горилл. А вот если нам нужна шкура гориллы, то тем хуже для гориллы, верно?
— Но с какой стати, — спросила Вивиан, — эта… ну, это Нечто Ниоткуда вдруг решит, что мы ему нужны?
— А для чего нам нужны, скажем, морские свинки? Для экспериментов. Высшие существа используют низших для
— И каким образом? — усомнился Марр.
— Человеческий мозг — это самая высокоорганизованная форма материи из всех, что известны на нашей планете. Представьте, к примеру, что…
— Чепуха! — вмешался профессор. — И вообще, хватит об этом! Пора спать. У меня дико разболелась голова. Следующая пристань — спальный мешок!
Он, как и обе женщины, тут же отправился на боковую, а Джандрон и Марр засиделись у костра. Дров на случай пронзительного ночного холода они заготовили предостаточно. Огонь горел как-то необычно, пламя было голубоватое с зелеными язычками. Наконец, геологу и журналисту надоело препираться, и они достали свои спальные мешки. У костра было уютно. Не то чтобы огонь мог защитить от Нечто из межзвездных дебрей, но хотя бы ощущение создавал приятное. Сказывался инстинкт, порожденный миллионами лет, проведенных под защитой стояночных костров.
Вскоре, уставшие за день от нервного напряжения, борьбы с быстрым течением реки и бегства от чего-то невидимого и неуловимого, все уснули.
Над ними нависла сверкающая звездами бездна космического пространства с ее непостижимым для человеческого разума мраком и холодом…
Джандрон проснулся первым, когда на небе еще занимался алый рассвет. Выбравшись из спального мешка, он первым делом взглянул на костер. Огонь уже погас, хотя и не выгорел дотла. Дрова лишь слегка обуглились, как будто ночью здесь поработал гигантский огнетушитель.
— Ух, ты! — проворчал Джандрон. Он окинул взглядом близлежащие скалы. — Опять следы. Чего и следовало ожидать!
Он разбудил Марра. Несмотря на насмешливое отношение журналиста, Джандрон чувствовал себя с человеком своего возраста свободнее, чем с профессором, которому было под шестьдесят.
— Оглядитесь вокруг, — сказал он. — Оно где-то поблизости. Видите? Оно погасило костер… Возможно, огонь ему как-то мешал. И где-то бродит вокруг. — В его серых глазах вспыхнул огонек. — Полагаю, вам следует наконец-то признать реальные факты!
Но журналист только дрожал и смотрел на него.
— Господи, что-то у меня сегодня с головой! — с трудом выговорил он, потерев трясущейся рукой лоб, и направился к реке. Его самоуверенность испарилась. Он выглядел подавленным.
— Ну, и что скажете? — требовательно спросил Джандрон. — Видите эти свежие следы?
— Черт бы побрал эти следы! — выпалил Марр, добавив нецензурное ругательство. Он наскоро умылся и застыл на корточках у самой воды, вялый и ко всему безразличный.
Джандрон, стараясь не обращать внимания на боль где-то в мозгу, тщательно обследовал берег. Повсюду оказались отпечатки, даже под водой у самого берега. Попадая во впадины на скалах, вода тут же замерзала. В следах на дне реки тоже белел лед. Лед, который даже стремительное течение не могло растопить.