Следы проклятия
Шрифт:
Он задумался, затем быстро сообразил и выдохнул:
— Гьярд! А я-то думал… Да ты же, наверное, покруче многих наших мастеров будешь! Сколько тебе на самом деле лет?
— Я ещё молода, — улыбнулась Мелиэль с лёгким сарказмом, — по эльфийским меркам мне действительно не более двадцати.
Горм тяжело вздохнул, прижимая раненую руку к груди, и усмехнулся.
— Так что, Горм, прежде чем с кем-то сражаться, стоит выяснять, кто перед тобой. Кстати, извини, что с твоим топором так… — её голос звучал почти извиняющимся.
Он усмехнулся,
— Ничего, хороший урок ты мне дала. Топорище новое поставлю…
Прошло десять дней с того момента, как Мелиэль присоединилась к каравану. Путь был долгим и утомительным, но было в его рутине что-то успокаивающее. Дорога тянулась вдоль лесов и холмов, местами теряясь в туманах и зарослях. Стены деревьев, порой почти касающиеся колёс повозок, часто скрывали от глаз окружающие пейзажи, создавая ощущение, что мир сужается до того, что происходит прямо здесь и сейчас.
Ночные стоянки у костра, когда догорали последние поленья, и кудри дыма стремились в небо, под звёзды, становились времяпрепровождением, пропитанным особенным чувством спокойствия. На таких остановках всегда было время для разговоров с попутчиками — кто-то делился историями о дальних странах, кто-то шутил, а кто-то молча смотрел в огонь, думая о своих делах. Всё шло как обычно, размеренно и спокойно.
И вот, когда до города оставался всего один день пути, всё изменилось. Лес, будто почувствовав приближение чего-то опасного, затих. Ветра не было, но кроны деревьев едва заметно дрожали. Птицы умолкли, а лошади начали нервничать, поднимая уши и переступая копытами. Караван двигался всё медленнее, напряжение повисло в воздухе.
Мелиэль шла рядом с повозкой, задумчиво поглаживая рукоять одного из своих клинков. За время пути её бдительность не ослабла, и сейчас она чувствовала тревожный холод, проникающий под кожу. Она окинула взглядом караванщиков. Большинство из них выглядели уставшими, но один, молодой парень с простоватым лицом, явно нервничал сильнее остальных.
— Что-то не так, — тихо сказала она, поравнявшись с ним.
Тот кивнул, не решаясь встретиться с ней взглядом.
Внезапно тишину разорвал утробный вой, похожий на стон ветра, вырывающийся из пещеры.
Из чащи посыпались гнорки, их уродливые тела блестели от слизи, а вытянутые морды скалились в жутких ухмылках. Они двигались рывками, словно марионетки, дёргаясь в такт невидимым нитям.
Мелиэль сразу выхватила оба клинка, занимая боевую стойку.
— Всем в круг! — приказала она.
В центре нападающих виднелась фигура шамана. Его лицо скрывала костяная маска с прорезями для глаз, откуда сочился слабый багровый свет. Он опирался на длинный посох из чёрного дерева, вершина которого была украшена камнем, испускающим зловещее мерцание.
Первый гнорк кинулся на Мелиэль, широко раскрыв пасть, усеянную острыми зубами. Она шагнула в сторону, разрубив его бок одним движением. Следующие двое бросились одновременно, но были встречены стремительной
— Держитесь вместе! — крикнула Мелиэль, бросив взгляд на караванщиков.
Крики и топот лошадей смешались с рычанием нападавших. Один из гнорков запрыгнул на повозку, едва не перевернув её. Возница успел увернуться, но испуганная лошадь встала на дыбы.
Из леса вышли новые враги — пятеро мертвецов. Их тела были полуистлевшими, глаза светились слабым фиолетовым светом. Они двигались медленно, но уверенно, как будто точно знали, что делают.
— Держите оборону! — крикнула она, оглядываясь на караванщиков. Горм, вооружённый обновлённым топором, уже вступил в схватку с одним из гнорков. Юноша был быстр и точен, несмотря на тяжёлую броню. Его удары были настолько сильными, что каждый раз, когда топор обрушивался на тело очередного врага, тот отлетал назад, словно пушинка.
Мелиэль видела, что Горм сдерживает натиск, а другие караванщики, вооружённые чем придётся, пытались защищать лошадей и мешать врагам прорваться дальше. Её внимание привлёк шаман. Его руки двигались, выписывая в воздухе сложные узоры, каждый жест сопровождался пульсацией камня на посохе, а воздух вокруг него казался дрожащим от напряжения.
Мелиэль поняла: пока шаман стоит на ногах, битва не закончится. И хотя гнорки попадались ей на пути, она знала, что если не уничтожить его, все усилия караванщиков будут напрасными.
— Горм! — крикнула она. — Прикроешь?
Он не смотрел на неё, но кивнул, продолжая бороться с очередным гнорком. Мелиэль не медлила. Разрубив попавшегося на пути врага, она рванула к шаману. Ноги скользили по грязной земле, но она держала равновесие, не теряя концентрации. В голове вертелись только одна мысль: нужно успеть.
Шаман заметил её приближение. Его глаза, скрытые под маской, сверкнули, и воздух вокруг снова стал вибрировать, как струна. Он поднял посох, и тот светился, излучая едва заметный свет. Мелиэль на мгновение остановилась, осознавая, что время на исходе. Волна тёмной энергии с шипением понеслась прямо на девушку. Та уклонилась, упав на землю и перекатившись вбок, а затем резко вскочила и бросилась в атаку.
Её клинок с треском разрубил посох. Камень на вершине взорвался облаком чёрного дыма, а шаман рухнул на колени, испустив дух. Без его контроля гнорки разбежались, а мертвецы застыли, словно чья-то невидимая рука выдернула из них жизнь.
Мелиэль стояла над телом шамана, тяжело дыша. Костяная маска треснула, обнажив уродливое лицо с вытянутыми чертами и болезненно-зелёной кожей. На его поясе висел мешочек с сухими травами и амулет в форме диска, покрытого рунами.
— Всё кончено? — раздался неуверенный голос за её спиной.
Она обернулась и увидела одного из караванщиков. Мужчина держал в руках факел, его лицо было перекошено от страха.
— Пока да, — коротко ответила она, убирая амулет в карман. — Но, боюсь, это только начало.