Слеза Шамаханской царицы
Шрифт:
– Хм... Ладно, как скажешь, конечно... И когда ты только за ум возьмешься, Тиграша? Тридцать три года парню, а все нагуляться не может! Нет, надо срочно тебя женить, иначе так и состаришься холостяком! Вот я вчера одного такого уже наблюдала, но ему в отличие от тебя с подругой жизни повезло... Это Петька Романов, муж моей подруги. Да ты его видел, они у меня со Светкой на дне рождения были! Тоже все никак жениться не хотел... Зато из него знаешь какой замечательный муж и отец получился? Пальчики оближешь, вот какой!
– Ну что же, бог
– Нет, я тебе серьезно говорю! Еще годок-другой проходишь в холостяках, потом вообще не женишься! Будешь в женщинах одни недостатки видеть... А у них, у сердешных, все недостатки в том и заключаются, что достоинства невостребованными пропадают. Да многие женщины самые красивые ухаживания готовы променять на семейную жизнь, Тиграш, уж поверь мне! Так что ты подумай об этом на досуге!
Она трещала и трещала без умолку, легкомысленно вертясь на стуле, будто выстреливала из души неловкое обманное облегчение. А в голове стучало и стучало тревожным рефреном Тиграново строгое, жестко-металлическое, как молотком по шляпке гвоздя: «Забудь. Не было. Не бы-ло. Поняла?» Слишком строгое, слишком жестко-металлическое...
– Ладно, я работать пойду, Тиграш. Отчет за меня никто не сделает, – вдруг резко сорвалась с места, оставив на столе недопитую чашку кофе. – А ты еще долго здесь халтурить будешь?
– Нет, работы всего на часок осталось. Я тихо уйду, тебя отвлекать не буду.
– Тогда пока?
– Пока, Лизонька... Погоди, не уходи!
– Что? – обернулась она уже в дверях.
– Да ничего... Просто я хотел сказать, что ты лучшая женщина из тех, кого я когда-либо знал. И я вас обоих очень люблю. И тебя, и Влада.
– И я тебя тоже очень люблю, Тиграш... Приходи к нам на Рождество, я тебе твой любимый пирог с сыром сделаю!
– Ладно, посмотрим...
Села за свой стол, включила компьютер, тут же с головой ушла в работу. Вот чем бухгалтерская работа хороша – так цифрами-показателями мозги забить можно, что на остальное уже и местечка не останется! Да и вообще – есть ли оно, это непонятное «остальное»? Может, она с перепугу его просто выдумала? И впрямь же – не было ничего. Не бы-ло. Поняла?
Да. Поняла. Только в том ряде еще одно жестко-металлическое словцо присутствовало – «забудь». Интересно, как это можно «забыть» то, чего «не было»? Но хватит, хватит! Иначе можно с ума сойти.
Вечером заявился Влад. Приволок на кухню пузатый рюкзак, начал деловито выгружать, ставить на стол банки с дачными заготовками – соленые огурчики-помидорчики, вишневый компот, салаты-маринады всяких мастей и неожиданных овощных композиций. Все-таки молодец Екатерина Дмитриевна, дорогая свекровушка, преуспела в любимом занятии. Нет предела совершенству – умудрилась даже варенье из облепихи с лущеными тыквенными семечками сварить... Вот это затейница, вот это выдумщица! Такая красотища на столе получилась – хоть натюрморт пиши.
–
– Да конечно, зачем спрашиваешь... – обернулась от плиты Лиза, пожав плечами.
Ленка в два счета сняла крышку с заветной баночки, выудила тугой красный помидор, надкусила, с удовольствием втянула в себя соленую мякоть.
– М-м-м... Как вкусно, теть Лиз, попробуйте...
– Конечно, вкусно, нисколько не сомневаюсь. А ты скажи-ка мне лучше, дорогуша, когда у тебя следующий экзамен? Что-то я не замечала, чтоб ты в эти дни хоть в один конспект заглянула...
– Экжамен пошлежавтра, теть Лиж, – прошепелявила набитым красной помидорной мякотью ртом Ленка, – да я шдам, вы не волнуйтесь. Так вкусно, сейчас всю банку съем...
– Э, мне-то дай попробовать! – плюхнулся рядом с ней на кухонную скамейку Макс, придвигая к себе банку. – И вообще, чего это тебя вдруг на солененькое потянуло?
– Щас как дам в лоб, помидором подавишься! – рассмеялась Ленка, просовывая худенькую ладошку в банку. – Погоди, не лезь... Еще один помидорчик себе достану и отдам...
– Ой, да что вы как с голодного края, Лена, Максим! – сердито вклинилась Лиза в их возню. – Нельзя сразу столько соленого, желудок заболит!
– Не заболит, мам. Нам, беременным, все можно, – уклоняясь от Ленкиного локотка, со смехом произнес Макс.
– Ты мне лучше скажи, беременный, когда у тебя экзамен? – глядя на них и невольно улыбаясь, спросила Лиза.
– В понедельник... И не экзамен, а зачет... Мам, чего она в меня своим локтем тычет?
– А заниматься когда будешь? Я серьезно, Макс, хватит придуриваться!
– Ой, да ладно, мам, не переживай... Что у нас, первая сессия, что ли? Мы с Ленкой умные, все на лету схватываем, хоть и беременные. Правда, сеструха? – приобняв, бодро потряс он Ленкино плечо.
– Да уж, умные... Вот прямо сейчас идите и садитесь за учебники, хватит уже, нагулялись! Идите, идите, нечего тут с банками обниматься! Я серьезно говорю, ребята! И чтоб ни одного завала мне не было, понятно?
– Чего вы тут? – заглянул в кухню Влад, обвел всех настороженным взглядом.
– Да ничего, пап! – радостно вскинулась ему навстречу Ленка. – Просто тетя Лиза нас повоспитывать маленько решила!
– Да уж, не помешает... – дрогнул уголком рта Влад, довольно-таки равнодушно. И, обращаясь к Лизе, так же тускло-равнодушно произнес: – Я, пожалуй, спать пойду...
– Так рано? – удивленно вскинула она на него глаза. – Посмотри на часы – еще и девяти нет...
– Я устал, Лиза. Я очень спать хочу. Могу я, в конце концов, просто пораньше лечь спать? Или должен у тебя разрешения спрашивать?
Сказал – и оторвался от дверного косяка, и ушел, оставив после себя серое облачко раздражения. Ребята притихли, сидели на кухонной скамье плечом к плечу, смотрели на нее настороженно.