Слезы, летящие к небу
Шрифт:
На такие вопросы в школьном учебнике биологии ответов уже не найти.
Жениться, или не жениться?
В христианстве семья, материнство и деторождение являются традиционными ценностями. Даже люди, весьма далекие от симпатий к Церкви, не станут оспаривать этот очевидный факт.
Но если мы попытаемся найти обоснование этим ценностям в тексте Священного Писания, то неизбежно столкнемся со странным противоречием. С одной стороны Новый Завет предлагает очень возвышенное учение о браке, где метафизическое единение мужа и жены уподобляется ни много, ни мало – единству Христа и
Но вот с другой стороны, христианство в предельном своем выражении предполагает… полный отказ от брака и, следовательно – от рождения детей. Подтверждений этому в тексте Нового Завета достаточно:
А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины (1Кор 7:1)… Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие… ибо проходит образ мира сего. А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. (1Кор 7:29–34)
Преимущество безбрачного образа жизни над семейным для христиан подтверждено в Евангелии и словами Самого Господа: Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано…(Мф 19: 10–11)
Две тысячи лет земной истории Церкви убедительно показали на практике, что идеал христианской жизни – девство, а самый прямой путь к святости – монашество. Чтобы убедиться в этом не нужно глубоких богословских изысканий, достаточно просто посмотреть в святцы. Преподобных, прославленных Церковью за монашеский подвиг там неимоверное множество.
А вот многодетных родителей-праведников, подобных Филарету Милостивому – всего несколько человек. Обнаружить в этом соотношении евангельском обоснование многодетности, прямо скажем, трудновато.
Гораздо проще было бы попытаться найти смысл деторождения в библейских словах «Плодитесь и размножайтесь». Казалось бы, это ведь прямое указание Бога, чего же тут еще голову ломать! Есть заповедь – плодиться, вот люди и плодятся, все вроде бы понятно.
Но здесь возникает серьезная проблема. Дело в том, что Христос, (давший своим ученикам не только заповеди, но и личный пример безукоризненного следования этим заповедям), в брак, как всем известно, не вступал и потомства после себя не оставил. Лучшие из его последователей, цвет христианства – монахи, сделавшие жизнь по заповедям главным и единственным смыслом своего существования, также проигнорировали призыв к размножению.
Но зато даже самые распоследние безбожники и негодяи благополучно плодились и размножались во все времена, несмотря на то, что меньше всего на свете думали при этом об исполнении воли Божией.
Так неужели величайшие христианские святые принципиально отказывались исполнить заповедь, которая даже от неверующих и неблагочестивых людей не требует особых усилий?
Тушканчик ни в чем не виноват
Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю (Быт 1:28). Эти удивительные слова стали самым первым об ращением Создателя к сотворенным людям, и действительно, исполнялись человечеством во все времена, независимо от отношения людей к Божественным определениям.
Но безоговорочно
В самом деле, – животные ведь не нарушают заповедей и не исполняют их. Они просто живут по законам своего естества. Заповеди «Не убий», «Не укради» и «Не прелюбодействуй», как впрочем, и все остальные заповеди, на них никак не распространяются. В самом деле: довольно странно было бы обвинять крокодила в убийстве, крысу в воровстве, а тушканчика в прелюбодеянии. Но столь же странно предполагать, будто человек мог получить одну общую заповедь с животными.
Слова «Плодитесь и размножайтесь» по мысли С. В. Троицкого являются не заповедью, а – дающим силы к плодородию благословением (которое, как односторонний божественный творческий акт одинаково приложимо и к человеку и к животным). Сходную трактовку этих слов из Книги Бытия предлагал святитель Иоанн Златоуст: …не сила брака умножает род наш, но слово Господне, сказанное в начале: … плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. I,28).
Здесь важно отметить, что, говоря о благословении размножения, Библия не делает различия между человеком и животным миром. Речь о человеке в этом месте Писания (Быт 1: 27–28) идет в терминах, которые обычно применяются в Библии лишь к животному царству. Еврейский текст первой главы Книги Бытия вовсе не говорит, что первозданный человек, получивший это благословение, был мужем («иш») и женой («иша»), как сказано в некоторых переводах. Там употреблены совсем другие слова, которые, хотя и могут быть переведены как – «мужчина» и «женщина», но в Библейском тексте встречаются лишь в значении: самец («закар») и самка («нэкба»). Другими словами можно сказать, что осуществлением этого благословения являются родовые процессы, одинаково действующие как в животном мире, так и в человеке.
При таком взгляде на проблему становится ясно, что преподобные Отцы вовсе не пренебрегали заповедью. Они просто отказывались от реализации родового потенциала своей природы, который в известном смысле можно назвать – животной стороной человеческого естества. Однако нельзя считать, будто Отцы брезгливо относились к этой богоданной стороне. Как раз напротив – они порицали тех, кто гнушался браком и деторождением, как чем-то нечистым и недостойным.
Священномученик Мефодий Патарский писал: Кто тщательно изучит область свойственного человеку по природе, тот убедится, что не следует гнушаться деторождением, но должно хвалить и предпочитать девство.
Ибо потому только, что мед слаще и приятнее других вещей, не следует считать горькими остальные плоды, которые также имеют прирожденную им приятность.
Но почему же для лучших из христиан деторождение, установленное Богом в Раю, оказалось менее сладостным и желанным, нежели девство? Наверное, отчасти можно объяснить это общим мнением, в котором сходились почти все Отцы уже в первые века христианской эпохи: земля уже наполнена людьми, следовательно – цель Божьего благословения достигнута.