Слезы огня
Шрифт:
Андрэ поднес ее слабую руку к своим губам.
– Дайана, в глубине души я никогда не верил, что ты способна вести такую жизнь. Если бы я только слушал, что говорит мне мое сердце!
– Сердца тоже умеют лгать. Мое лжет мне постоянно.
– А обо мне оно лжет тебе? О твоих настоящих чувствах к Шону? Как бы я хотел, чтобы он узнал правду…
– Шон никогда не знал о том, чем занимается Джулия. Мне не хотелось обманывать его, но зачем было рассказывать ему, что я работала в борделе?..
Сдавленный возглас заставил их обоих одновременно
– Шон! – воскликнула девушка.
В его широко раскрытых глазах читался одновременно боль, ужас и отвращение.
– Я не могу в это поверить! Ты обманывала меня все это время! А вы!
Шон обратился к женщине, которая вошла в комнату вслед за ним и немедленно встала между ним и Дайаной.
– Вы! Миссис Постон, уважаемая леди! Не могу поверить, что вы поступили так со мной, вы обе!
– Шон… – мольбу девушки заглушили сильные руки Джулии. – Шон, пожалуйста, пойми! Я ухаживала за садом, помогала на кухне. Клянусь тебе… Спроси Джулию. Я не работала, как другие девушки! Кроме… кроме…
Взгляд Дайаны молил Андрэ о помощи.
– Это было только один раз, – прошептала она. – Только в ту ночь.
– Почему я должен этому верить? Почему я должен верить тебе или мадам Джулии? Я теперь не знаю даже, мой ли это ребенок! Ты заставила меня думать, что мой. Но почему я должен верить на слово… какой-то девке?..
Андрэ подошел к нему и сказал:
– Остановитесь, Макафи! Дайана сказала, что она не была проституткой, и, я думаю, вам придется либо поверить ей, либо убираться из ее жизни и из Монкера.
– А вы какое отношение к этому имеете? Я работаю на Жан Поля. Он нанял меня, а не вы!
– Думайте, что говорите своей жене.
Шон посмотрел на двух женщин, которые обнявшись сидели на кровати.
– Как же вы, должно быть, смеялись над неотесанным ирландским дурнем!
Он подошел к колыбели и посмотрел на спящего ребенка.
– Не знаю, чья она дочь, но будь я проклят, если стану отцом ублюдку из борделя!
Дайана спрятала лицо на груди Джулии. Андрэ сжал, кулаки.
– Если таково ваше решение, думаю, вы не станете терять время и уберетесь ко всем чертям из Монкера!
– Я уже сказал вам, я работаю на Жан Поля, а не на вас! У меня контракт с вашим братом на два года.
С каменным выражением лица Шон посмотрел на Дайану.
– По закону ты все еще моя жена, а эта девочка – моя дочь. Я говорю это при свидетелях. Я честный человек и сдержу свое дело. Я буду тебе мужем и отцом Эрни, но только формально, пока не скоплю достаточно денег, чтобы уехать отсюда и начать свое собственное дело. А пока я хочу, чтобы Жан Поль и миссис Аурэлия ничего не узнали. Они были очень добры ко мне, и я хочу завершить то, что начал здесь, в Монкере.
– Где вы будете жить?
– Рядом с конюшней есть маленькая комната, где мне будет удобно. Могу я оставить вещи здесь, чтобы Деверо ничего не заподозрили? И могу ли я положиться на вас в том, что вы ничего не скажете своему брату?
–
– И эта молодая женщина тоже! Она только что родила ребенка и чуть не умерла от родовой горячки, – заявила Джулия, натянув на плечи девушки одеяло и потрогав ее лоб. – А этот ребенок ни в чем не виноват, и его нужно будет покормить утром. Поэтому я прошу – нет, требую, чтобы вы оба ушли отсюда и занялись своим делом. А я позабочусь о своей Диди и ее крошке. И если я услышу в ее адрес хотя бы одно грубое слово от вас, Шон, я смогу с вами разобраться до того, как уеду из этого дома!
Слабо улыбнувшись, Дайана сказала:
– Джулия, я бы хотела, чтобы ты никогда не уезжала из Монкера! А сейчас я хочу взглянуть на свою малютку.
Джулия закрыла дверь за обоими мужчинами.
– Я только хочу, чтобы у этой крохи был настоящий отец.
Она передала девушке маленький сверток.
– Ты знаешь, Андрэ не получил того письма. Наверное, Лилиан забрала его себе.
– Ты не сказала Андрэ, что Эрни его дочь?
– Нет, пока это не мое дело. – Джулия особенно выделила это «пока». – Хотя мне очень хотелось это сделать, когда я увидела, как ведет себя Шон. Этот мальчик явно изменился.
– Шон уже не мальчик, Джулия. А изменился он, когда начал понимать, что я не люблю его и никогда не любила.
– Ну, ты была ему хорошей женой.
Джулия обратилась к ребенку, которого больше интересовал завтрак, а не эти взрослые разговоры.
– Ах ты, моя малышка! Твоя мама сейчас между молотом и наковальней. Если она скажет Андрэ правду, разразится большой скандал из-за того, что она замужем за другим. А если не скажет и Шон бросит свою семью… Андрэ был бы таким хорошим отцом!
Дайана засмеялась. Она чувствовала себя гораздо лучше и была убеждена в том, что это благодаря Джулии.
– Я не так уж в этом уверена! Он напоминает мне моего отца.
Она рассказала Джулии о Райли О'Ши и об их с Андрэ случайной встрече в Колорадо.
– Ты можешь поверить, он прислал деньги, которые был должен Андрэ! Они в ящике. Пожалуйста, возьми их. Ведь именно ты заплатила мой долг.
Джулия отказалась, заявив, что хочет, чтобы эти деньги были отложены для маленькой Эрни. Затем она настояла на том, чтобы Дайана ложилась спать.
– Тебе очень много пришлось вынести, дорогая. Отдыхай и ни о чем не волнуйся. Я останусь здесь, пока буду нужна тебе.
Джулия вернулась в Нашвилл очень не скоро, а маленькая Эрни была здоровым восьмимесячным ребенком, которого сильно баловали Пруди и Летиссия.
Дайана и Шон сохраняли гражданские отношения, которые всем казались вполне нормальными. Никто, кроме Андрэ, который делал все, чтобы помочь Жан Полю вернуть Монкеру былую финансовую стабильность, не знал, что Шон и Дайана не живут больше как муж и жена.