Слипер и Дример
Шрифт:
было прийти по-любому!
Краем уха услышав эту фразу, задумалась на лету и врезалась в дерево Белка-Дельтапланерюга.
Слипер поймал её на руки, когда она, сложив смиренно лапки на груди, вошла в пике, словно Бом-
бам-дировщик.
— Эк, блин. Надо бы её куды сунуть. — Карман на красном анораке Слипера был явно
маловат, в штаны белку не запихаешь, а про рюкзак он и вовсе забыл. — А то ненароком съест
кто-нибудь, или Топоног Многопятковый наступит. Он вечно ни шиша под ноги не смотрит,
куда ему под столько ног сразу смотреть? Вот природа несуразная. Нет чтоб и глаз животному
дать, аки и ног у него сколько, а то мучается сам иль кого мучает. Одно мучение, ёжкины кошки!
— Котов попрошу не поминать всуе! — раздался шершавый мягкий голос с ветки над головой.
— Не гламурррррно сие и не учтиво, молодой чемодан.
Слипер задрал голову. В этой позе, с бессознательной белкой на руках, он напоминал святого
мученика, допросившегося с небес нежданного презента.
На ветке не спеша проявлялся силуэт весьма-не-в-меру-упитанного, полосато-невнятного кота
с огромной широкой пастью и репейником в хвосте.
— Ап-чхи! — от неожиданности громыхнул Слипер на весь Лес.
— Хи… хи… хи… — понеслось эхо.
— Здоровеньки будь, аднака, ара-джан! — откликнулся кот, подмигнув в воздухе всем собой.
— И тебе не хворать, коли не шутишь. Ты чего, Башкирский, пугаешь спутника
болтающегося?! Тьфу, блин, совсем меня с толку сбил!
— У нас прррофесссия такая, баламутно-запутная, — промурлыкал довольно Башкирский Кот,
выписывая крендель хвостом, чтобы скинуть с него репей.
— Как же, вот белку-то и сожрал бы сейчас! — Слипер захитрил на кота глаз.
— Ой-ой-ой! Больно нужна мне эта дохлятина, как ослу перья. Я вообще вегетарианец,
меррртвечины вашей в пасть не положу! — Кот залихватски заложил лапу за лапу в
18
предвкушении долгого, приятного во всех отношениях разговора и улыбнулся отнюдь не
вегетарианской пастью, в которой виднелись в семь акульих рядов остро наточенные зубы, более
сотни количеством. — Что это ты, друг? В «Гринпис» записался? Суицидных тут всяких,
понимаешь, таскаешь на руках. Вот Дример — тот не чета тебе, оболтусу! Всё о вещах мудррррых
говорит, спокойно, не спешаааа. О преимуществах сметанной диеты мы тут с ним давеча мяукали
недурррственно. Хорррошая была вечеринка. Посиделки такие, понимаешь, богемные. Сметана,
дык, сливки, моррроженое…
Кот закатил радужные глазищи и стал заваливаться набок.
— Эй, ты там, на кране, осторожней! — Слипер отскочил в сторону, благоразумно решив, что
громадный зубастый котяра — это тебе вовсе не белочка, и поймать его на руки будет себе дороже
в травматологическом смысле. К тому же место на руках уже было занято.
Кот ухватился
— Слушай, — Слипер покрутил затёкшей шеей, — мне по всем раскладам идти к Беникам
нужно.
— Слыхал я. Мы здесь за новостями следим. Не дерррёвня какая, понимаешь. Мы — существо
воспитанное и сообррразованное. А у них там раздоррры, делёжка территорий, политика,
извечные кататонические клизмы неразвитого общества. Никакой тебе ни культуррры, ни
мультуррры! Совнархоз один, понимаешь ли, и дискотека. Примитивизм.
— Ну ты это, не суди и в судях не будешь. Ты лучше, чем тут пузо греть, прогулялся бы за
компанию со мной.
— Хммм… вареники… сметана… гламурррненько!
— Ну что? По рукам?
— Тож мне, рэпер нашёлся. Это ты с братвой своей на районе по ладошкам хлопать будешь в
радостях. Ладно, чего уж там. Убедил. Всё одно тут скукота колхозная. То этот рассеянный
мужлан Топоног громыхает внизу, то Бронходилататор Муколитический как раскашляется, так
хоть уши в трубочку сворачивай. И никакого тебе, блин с компотом, стиля. Никакого вкуса. В
этом нет ничего, что нравилось бы мне! Никакого высокого общения. Никакой пищи для
интеллекта. Па-а-а-ашли, кароче, отседова, братан, как говорят у вас на хате. Верррно, Слипер?
Кот плавно соскользнул с дерева, и на мгновение Слиперу показалось, что он стал каким-то
эфемерным. То есть попросту исчез в воздухе. Ну не могла же, в самом деле, эдакая туша да с
гламурным изяществом неслышно вмиг преодолеть такую высоту. Башкирец и на земле
продолжал нервно мигать в воздухе. Глаза его поменяли цвет на изумрудно-зелёный.
— Только, чур, ты перед носом не мельтеши, как кинолента, — попросил Слипер. — А то я
пугаюсь.
— Пугаются они… Да вы сами же есть те, кем вас пугали в детстве! Темнота одна, жуть по
углам разводите! Вот Самсумей, мастер на все ноги, мне давеча приносил книгу некоего Куртки
Ваня-Гутта. Умный, аднака, человека. Случай мой эстетически описал да названием каким
19
вычурррным обозвал, — кот опять закатил глаза, — Синкластический Инфундибулум! Во!
Понимаешь теперь, ЧТО Я ТАКОЕ? В Красной книге на первом месте, прежде заглавия иду!
— А почему книга Красная? — удивилась Терюська.
— Ой, — подпрыгнул я. — Опять ты?!
— Пора бы уже привыкнуть! Я всегда не на месте и не к месту. Ты же знаешь. Ты, корюшка