Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя
Шрифт:
Но не все в Федрезерве были согласны со стратегией молниеносных слияний. Стремление Гайтнера к слиянию банков стало настолько непопулярно, что некоторые руководители начали называть его eHarmony по аналогии с сервисом онлайн-знакомств. «Если мы продадим еще одного из этих парней за доллар, – жаловался Кевин Уорш, – вся эта гребаная штуковина развалится».
* * *
В 15:30 помощник Джона Мака Стейси Крук доложил, что звонит Полсон. Сидя на диване, Мак снял трубку. По телевизору за его спиной играли New York Giants и Cincinnati Bengals.
– Привет,
– О’кей, – ответил Мак, – раз уж вы все на линии, могу ли я позвать своего главного юрисконсульта?
Полсон согласился, и Мак, выключив телевизор, нажал кнопку громкой связи.
– Рынки в понедельник не могут открыться без разрешения ситуации Morgan Stanley, – произнес Полсон настолько сурово, насколько был способен. – Вы долж ны найти решение. Мы хотим, чтобы вы заключили сделку.
Мак онемел.
– Вы не видите того, что видим мы, – откашлявшись, сказал Бернанке, который в таких ситуациях чаще всего молчал. – Мы пытаемся сохранить систему в безопасности. Нам действительно нужно, чтобы вы заключили сделку.
– Мы потратили много времени, работая над этим, и мы уверены, что вам необходимо позвонить Джейми, – добавил Гайтнер.
– Тим, я звонил Джейми, – раздраженно ответил Мак. – Он не хочет покупать банк.
– Нет, он купит, – сказал Гайтнер.
– Да. За доллар! – воскликнул Мак. – Это не имеет смысла.
– Мы хотим, чтобы вы сделали это, – повторил Гайтнер.
– Позвольте задать вопрос: как вы думаете, это хорошая государственная политика? – спросил Мак в ярости. – В этом городе уже потеряны 35 тыс. рабочих мест – в AIG, Lehman, Bear Stearns. И вы говорите мне, что правильно взять 45 или 50 тыс. человек, включить их в игру и уничтожить 20 тыс. рабочих мест? Я не понимаю такой государственной политики.
На другом конце провода воцарилась тишина.
– Речь идет о здравом смысле, – бесстрастно произнес Гайтнер.
– Слушайте, я с огромным уважением отношусь к вам троим и к тому, что вы делаете, – сказал Мак. – Вы патриоты, и никто в нашей стране не может в достаточной мере отблагодарить вас. Но я не буду этого делать, просто не буду. Я не поступлю так с 45 тыс. человек, которые здесь работают.
После этого он повесил трубку.
* * *
В Goldman Sachs царило напряжение. «Мы получаем статус банковской холдинговой компании, – объявил только что поговоривший с Гайтнером Бланкфейн вошедшему в кабинет Кону. – Это должно было случиться». Когда Федрезерв по факсу прислал проект пресс-релиза, Бланкфейн увидел, что еще одному учреждению, место для названия которого пустовало, будет предоставлен тот же статус. «Должно быть, это Morgan Stanley», – подумал он. Звонок Маку в пятницу утром, должно быть, сработал.
Кон, который весь день не ел, уселся на диван и начал ковырять вилкой в омлете. Он улыбнулся. Наконец-то они вышли из леса. Теперь все, что им оставалось, – это заставить директоров подписать выполнение заявления. Они организовали селекторное совещание через
Когда все подключились, Бланкфейн начал: «У меня наконец есть хорошие новости…»
* * *
Когда в тот день Гао поздно вернулся в Morgan Stanley, он узнал, что фирма занималась переговорами о слиянии с Mitsubishi. Он подозревал что-то неладное и раньше, потому что Мак замедлил переговоры, но он не мог поверить, что тот собирался заключить сделку с японцами! Он думал, правительство США благословило соглашение с CIC, основываясь на разговоре Полсона с вице-премьером Госсовета КНР Ван Ци Шанем накануне вечером. В бешенстве он вызвал всю свою команду из конференц-зала и вышел из здания, даже не попрощавшись.
* * *
Банкиры Morgan Stanley все еще ждали, чтобы понять, состоится ли сделка с Mitsubishi. Они узнали, что Федрезерв собирался предоставить им статус банковского холдинга, но Гайтнер по-прежнему настаивал, что к понедельнику фирме необходимы большие инвестиции как знак доверия к компании. Mitsubishi прислал предложение, «декларацию о намерениях» приобрести до 20 % фирмы[695] за 9 млрд долларов. Но Таубман и Киндлер знали: это было письмо, а не нерушимый договор. Они просто надеялись, что инвесторы на рынке поверят японцам на слово и будут верить им больше, чем Полсон и Гайтнер.
Киндлер и Таубман изучали письмо и посмеивались над новостями о выходных, полных переговоров о слиянии. Различные СМИ сообщали старые новости и старые слухи. Гаспарино заявил, что Morgan Stanley собирается заключить сделку либо с Wachovia, либо с CIC. «Самый чертовски опасный человек на Уолл-стрит», – вздохнул Киндлер.
Наверху Мак через переводчика разговаривал по телефону с исполнительным директором Mitsubishi Нобуо Куроянаги, пытаясь закрепить положения письма.
– Тим Гайтнер на линии, – шепотом прервал его ассистент.
– Скажите, что я не могу говорить сейчас и перезвоню, – прикрыв микрофон, сказал Мак.
Через пять минут позвонил Полсон. «Я разговариваю с японцами и перезвоню, когда закончу», – сказал Мак.
Через две минуты Гайтнер перезвонил. «Он говорит, что должен поговорить с вами, и это важно», – снова прервал Мака ассистент.
Мак был в миллиметре от достижения соглашения. Он посмотрел на помогавшую со сделкой Джи-Ён Ли и прошептал: «Заткните уши».
– Скажите ему, чтобы шел в жопу, – сказал Мак ассистенту. – Я пытаюсь спасти свою фирму.
* * *
«Слава богу, мы проскочили!» – воскликнул Джейми Даймон, проносясь по представительскому этажу JP Morgan в кабинет Джимми Ли, где ночевала управленческая команда в ожидании следующего распоряжения. Они ждали, наблюдая за игрой Ryder Cup и New York Giants и поедая стейки из Palm.