Слишком хорошая няня
Шрифт:
36
Я благодарю судьбу, что мне на жизненном пути не встретился богатый и красивый. Стать женой миллионера и вот на таких приемах несколько часов гулять на каблуках с приклеенной улыбкой — это ад.
Мне мои айтишники роднее, у них вместо смокингов — чистые футболки с дурацкими картинками, а вместо каблуков и сверкающих ботинок — «конверсы» и «кроксы».
Я, конечно, себе такого не позволяю, но даже мой расслабленный
Так что я сижу в темном уголке со своей минералкой, смотрю на то, как Александр общается с гостями, а Дина сверкает всеми гранями — и мне хорошо.
К счастью, кончается прием не слишком поздно.
Кейтеринг начинает уборку, а гости по парочкам тянутся к выходу.
— Ну что, я еще с партнером переговорю и после Нового года обсудим? — говорит, пожимая Александру руку, муж мамы Артемия.
— Да, да, конечно, — тот отзывается рассеянно.
Они наконец уходят, и я расслабляю напряженные плечи.
— Может быть, проводишь меня? — не теряет присутствия духа Илона. — А то девушкам одним опасно так поздно…
— Сейчас Кариму скажу, он тебя довезет, — совершенно спокойно откликается Александр и не видит, как ему в спину беззвучно летят проклятие, пока он отвечает на звонок.
— У вас такая замечательная дочь! Уверена, она очень талантлива, не пропустите момент, отдайте ее на балет или в музыкальную школу. Невероятно артистичная натура! — восклицает экзальтированная дама, которая провела больше всего времени с Диной.
Жаль, что Илона уже уехала, ей был бы хороший урок, как добраться до сердца Александра — после этих слов он так радушно и настойчиво приглашает даму с супругом заходить в гости в любой момент, что тем становится неловко.
— Устала? — спрашивает Александр, когда я выхожу из спальни Дины, уложив ее в рекордные сроки. Собственно, она едва успела стянуть платье и упала в кровать, даже не почистив зубы.
Мне стало ее так жаль, что я малодушно решила не будить ради этого.
— Очень, — честно говорю я. — Зато вспомнила, как соскучилась по своей работе.
Александр хмурится:
— Там лучше?
— Там проще, — смеюсь я. — Следить за толпой айтишников легче, чем за одной шебутной девочкой.
— То есть, ты ждешь — не дождешься, чтобы от нас сбежать? — он уточняет это очень напряженным тоном, и я хочу ответить что-то успокаивающее, но неожиданно для себя душераздирающе зеваю.
— Все, понял, — Александр проводит костяшками пальцев по моей руке и качает головой. — Спускайся, Карим ждет. Завтра у тебя выходной.
— А разве на Кариме не Илона уехала? — нахожу в себе силы удивиться.
— Нет, она отказалась и вызвала такси, — Александр пожимает плечами. — Не так уж и страшно было одинокой девушке.
— Какой вы жестокий ловелас… — я снова зеваю, одновременно
Александр наклоняется, притягивая меня к себе за пушистый мех на капюшоне, и накрывает мои губы своими.
Они чуть сухие и горячие, неизменно мягкие и очень-очень нежные, словно он пытается этим поцелуем убаюкать меня еще больше.
— …ла! — заканчиваю я фразу, когда он отрывается от меня.
— Молчи уже… — ворчит Александр, распахивая мою дубленку и обвивая обеими руками за талию.
Его губы нежно касаются сначала левого уголка моих губ, потом правого, потом серединки, а потом он с тяжелым вдохом вжимает меня в себя крепче и зарывается лицом в кудряшки на макушке.
Будь я хоть чуточку менее сонная, еще неизвестно, чем бы кончилось это прощание в прихожей. Но я снова зеваю и с едва слышным смешком Александр выпускает меня и поправляет капюшон, напоследок чмокая в нос.
— Иди спи… — говорит он нежно.
Но напоследок я быстро приподнимаюсь на мысочки и трусь скулой об отросшую черную щетину у него на щеке.
Внезапно случившийся выходной пришлось посвятить сборам бабушки в пансионат. Откладывать переезд она не соглашалась ни в какую.
— Они там без меня лучшие роли разберут! — заявляет она, упаковывая в три огромных чемодана свои лучшие наряды. А в гигантский баул, расписанный фальшивыми монограммами LV — все свои украшения. Каждый браслет, каждая подвеска и пара серег — в собственной бархатной коробочке.
Глядя не ее приготовления, я еще сильнее хочу в такой же пансионат.
Гулять по дорожкам, играть в спектакле и к каждому ужину выходить в новом малахитовом гарнитуре.
Роберт со мной тоже соглашается, когда приезжает в понедельник утром, чтобы помочь.
Он без звука перетаскал весь бабушкин скарб в свой огромный «аурус сенат». Надо же, у братьев совершенно одинаковый вкус. Только младший — патриот и выбрал российскую версию «роллс-ройса».
На месте тоже перенес все чемоданы и сумки на электротележку, которая встретила нас у ворот «Земляничной поляны». К административному корпусу мы направились налегке, попутно любуясь видами.
Даже в зимнем убранстве этот элитный пансионат выглядел впечатляюще.
Дорожки со скамеечками на каждом шагу, изящные фонари в стиле модерн, сказочные елочки, засыпанные снегом. То тут, то там в разные стороны убегали дорожки поменьше, но так же хорошо расчищенные, как главная.
Завидев роскошные ковры, стойку из оникса, янтарные светильники, велюровые диваны и мраморный фонтан, Роберт морщится, но молчит.
Зато когда он подходит к распорядку дня, висящему на стене, то замирает и стоит так долго. Очень долго. Бабушка успевает подписать все бумажки и заполнить анкету.