Слишком много щупалец

Казаков Дмитрий Львович

К тому моменту, когда мы вышли из пиццерии, я пришел в себя и вполне качественно сыграл роль гида при Бартоломью. Мы прогулялись по центру Осло, посмотрели на крепость Акерсхус, на Королевский дворец, заглянули в Вигеланд-парк, забитый жутким количеством скульптур. Потаращились на туристов, на фонтаны, на норвежских девиц, среди которых хоть редко, но попадаются красавицы, и к полудню вернулись на площадь, к ратуше.

Ангелика опоздала на пять минут.

Выйдя из такси, она помахала нам рукой и сказала:

– Рада видеть, что вы в порядке.

Садитесь, мы едем в аэропорт «Осло-Гардермоен».

Мы забрались в такси, и оно помчалось сначала на восток, а затем по трассе на север. На этот раз Антон, наученный горьким опытом, промолчал, но я рассказал все сам: белокурая бестия – наш союзник, и держать ее в неведении не просто глупо, а еще и неразумно.

– Проклятие в письме? – переспросила она. – Засасывающая картинка? Как сказал Брокдорф, Йог-Согот сам есть врата. Похоже, твой рассудок должно было унести в иное измерение и оставить там. Но ты не поддался, смог воспротивиться. Не из-за той ли крови, что течет в твоих жилах?

Тут мне сказать оказалось нечего, так что я неопределенно хмыкнул и пожал плечами.

– Ладно, с этим сам разберешься, – сказала она и передала мне большой конверт. – Тут два билета на полет по маршруту Осло – Мадрид – Кито. Прямых рейсов не бывает, так что придется пересаживаться.

Да, наша шпионка сильна, что и говорить – приобрела билеты, не имея ни наших паспортов, ни кредитных карточек. А это значит, что она давно знает все, что для этого нужно, включая пин-коды – либо просканировала все «рентгеновским» взором, либо нас сдал шеф.

С него станется.

– Хорошо, – покорно сказал я и забрал билеты. – Где потом встречаемся в Европе?

– Я думаю, мы созвонимся через пару дней и решим. Вот еще распечатки файлов по эквадорским сделкам Ирге О’Дила. Изучите, пока будете лететь – они наверняка вам пригодятся.

После этой фразы Ангелики я стал обладателем синей пластиковой папки с бумажками.

Мы приехали в аэропорт, белокурая бестия проводила нас до регистрационных стоек, и только когда мы получили посадочные талоны, помахала нам ручкой. Ну а мы без проблем прошли досмотр и сели в аэроплан, летевший на юг, в Мадрид.

Тамошний аэропорт, «Бадахос», один из самых больших, какие я когда-либо видел.

Мы провели в нем несколько часов, выпили в баре испанского пива, поглядели по висящему над стойкой телику, как тореадор тычет острыми штуковинами в здоровенного черного «теленка». Тут же мне на мобилу пришла эсэмэска, отправленная хитрым конспиратором шефом неведомо откуда, и в ней обнаружился номер телефона и в придачу к нему – имя.

Хуан Антонио Лопес Мантойя.

Наш человек в Эквадоре.

Перед посадкой на рейс до Кито я, откровенно говоря, предвкушал двенадцать часов скуки. Трансатлантический перелет – тяжелая штука, даже с учетом всех удобств современного лайнера.

Но когда мы поднялись на борт, выяснилось, что не все так плохо.

Черноглазая стюардесса, на бейдже которой красовалось столь любимое нашим народом имя «Мария», заулыбалась, едва увидев

мою в меру мужественную и безмерно привлекательную физиономию. А уж когда выяснилось, что по-испански я говорю достаточно хорошо и вообще – мужчина общительный во всех отношениях, то радости девушки не было предела.

Бартоломью только завистливо кряхтел, глядя, как я оживленно болтаю с этой смуглой изящной брюнеткой.

В общем, должен сказать одно – найти на борту самолета место, где можно без помех и посторонних советов заняться сексом, сложно. Но мы его отыскали и без угрызений совести предались утехам плоти.

Когда под тобой двенадцать или около того километров пустоты, а еще ниже океан, это основательно возбуждает. Хотя мне дополнительное возбуждение не требуется, достаточно увидеть красивую женщину, услышать ее голос, заглянуть в глаза и уловить запах…

В общем, пару раз Мария завопила так, что я испугался, как бы нас не услышали.

Наградой за мои труды стала бутылка «Мартини Росато», доставленная нам во время второй кормежки. Принесшая ее Мария игриво подмигнула мне и покатила тележку дальше, пошевеливая задком, чью упругость я оценил совсем недавно.

– Ух ты? Это что? – выпучил глаза Антон.

– Вермут. Иначе говоря – полынное вино, хотя при его приготовлении, помимо полыни, используют еще кучу всяких трав.

– А почему он розовый? Должен же быть прозрачный.

Пришлось объяснить, что если классический «Мартини Россо», сухой «Мартини Драй» и ароматизированный «Мартини Бианко» изготавливают только из белого вина, то в поданном нам напитке используют купаж белого и красного. После первого бокала я слегка воодушевился и продолжил лекцию, сообщив, что в этом пузыре имеется фиалка из Пьемонта, горечавка из Франции, гвоздика с Мадагаскара, корица из Шри-Ланки, розы из Марокко и кассия с Ямайки.

– Короче, Склифосовский, – сказал я в завершение. – Пей в оба горла и наслаждайся.

Когда мы прикончили бутылку, я обнаружил в себе достаточно бодрости духа, дабы полезть в те документы, что вручила нам Ангелика. С тяжким вздохом вытащил папку и извлек из нее толстую пачку листков.

Эту часть работы журналиста я не люблю и стараюсь ее избегать, но это не всегда получается, да и не всегда возможно.

Документы были большей частью на английском, а меньшей – на испанском языке: счета, транспортные накладные, сопроводительные листки, еще какие-то бумажки, хитро задуманные и сложные для понимания, доклады информаторов, аналитические записки…

В общем, вся та требуха, из которой черпают сведения настоящие шпионы.

Ковыряясь в ней, я заскучал, а затем и сам не заметил, как уснул. Продрых несколько часов, а когда проснулся, то внизу виднелась зеленая шкура амазонской сельвы, а впереди вставала иззубренная и грозная стена Анд. Самолет наш слегка побултыхался над вулканами, а затем открылась долина, на дне которой уютно устроилась столица Эквадора.

Я разбудил Бартоломью, чтобы он пристегнул ремни, и мы пошли на посадку.