Слоеный торт

Коннолли Дж. Дж.

– Видишь, что ты сделал?

– А что я сделал?

– Ты начал задавать серьезные вопросы о предприятии, хотя тебе уже известно, что оно – полная фикция, вымысел чистой воды, детально спланированный обман и надувательство. Но оно ведь осело в твоем мозгу? Повеяло интригой, запахло крупным барышом, и ты на крючке.

– Верно.

– Ты сидишь в комнате над занюханной забегаловкой в графстве Килберн, а у тебя перед глазами проплывают Майами, Канада, Пакистан, Бельгия. Признайся, ты ведь уже рассылал открытки.

– А ведь ты прав. Если уж врать, то по-крупному.

– Именно, сынок.

Попытайся продать Джимми несуществующую виллу в Португалии, и это не пройдет. А вот подари ему возможность почувствовать себя крупным международным воротилой, польсти его самолюбию, и он готов. Джимми – человек падкий на величие. Это его заводит.

– И он остался без денег?

– Более или менее. Потому и задумал подставу в Амстердаме и заслал туда «Бандитос». Именно поэтому и положил глаз на твои сбережения.

– Так это Джимми все устроил? Он послал туда «деревенщин»?

Морти смотрит на меня, качая головой. Ему тоже ничего не известно.

– Я думал, ты уже и сам догадался, – немного удивляется Джин. – Такой сообразительный парень. Похоже, я слегка переоценил тебя.

В свете полученной информации все становится на свои места.

– Каким образом?

– Джимми назвал это манной небесной. Этот мудила Герцог, никчемный болван, пришел к нему без гроша в кармане, потому что его наркоманка-подружка устроила в доме стрельбу, и полиция села парню на хвост. Он хотел помощи, решил, что у Джимми есть что-нибудь на примете, какая-нибудь денежная работенка. Джимми же сказал, что здесь сейчас действовать опасно – можно нарваться на неприятности, – поэтому и предложил в качестве альтернативы Голландию. Дал ему денег на самолет, новый паспорт, и Дарен или, как он любит именоваться, Герцог заглотил наживку. Вместе с крючком.

– Получается, Джимми просто завел его и направил в нужном направлении?

Джин кивает и подмигивает.

– Послушай, сынок. Я много раз видел, как Джимми собирал команды для ограбления банка. Брал легковерных бродяг, назначал лидера, говорил, что он уже все просчитал, присматривал учреждение и разрабатывал генеральный план. У банка две двери, верно? Вбегаете в одну, размахиваете обрезами, берете бабки и выбегаете из другой. Понятно? Прыгаете в тачку и рвете когти. Только не забудьте завезти мне мою долю. Если вас схватят, называйте только имя, звание и личный номер. Сам же Джимми в банк и носа не совал. В этом он весь.

– И что, они привозили ему деньги?

– Привозили. Отдавали половину. И еще и благодарили, и в ноги кланялись.

– Почему?

– Почет, видишь ли. Они ведь купались в лучах его славы. Джимми был сильной личностью. Этого нельзя отрицать.

– Готов поспорить, иногда он прибирал к рукам всю выручку.

– В том-то и дело. До настоящего момента я как-то не задумывался об этом, – говорит Джин. Джимми не только умер физически, погибла и его репутация. – Знаешь, в словаре нет такого слова – «легковерный», это выдуманное слово.

– Правда?

– Конечно, нет, черт возьми. Разумеется, оно есть в словаре, дурень. Но, согласись, ведь ты задумался, на долю секунды усомнился в собственных знаниях. Кстати, сынок, все слова выдуманные.

– В общем, Джимми проделал с Герцогом этот номер под кодовым названием

«пойди и ограбь для меня банк», только в более крупном масштабе.

– Точно. Но Герцог оказался немного из другого теста. Он и сам был капельку лидером банды. Он не видел причины делиться с Джимми добром. Он ведь всю грязную работу проделал сам.

– Тварь неблагодарная. Но немецкая фирма нашла и ликвидировала его.

– Кто это тебе сказал?

– Кларки сообщил на днях.

– Почему он считает, что это дело рук немцев?

– Мы так предположили.

– Хорошо. Если всех устраивает думать, что с теми двумя разделались немцы, это отлично. Будем надеяться, что шайка иногородних считает так же.

– Ведь это ты их убрал, верно? – допытывается моя дерзкая половина.

Ансамбль внизу мучительно затягивает «Всем бывает больно». Джин умолкает и закуривает сигарету. Смотрит на меня, переводит взгляд на Морта, словно не может поверить тому, что только что услышал. Сейчас раздастся барабанная дробь.

– Ты наглеешь прямо на глазах, сынок. Но, учитывая то, что мы все сейчас разоткровенничались, а показания, основанные на слухах, особенно если их будут давать негодяи вроде вас, в суде не примут, я вам расскажу.

– Нет, Джин, если не хочешь, не говори. Я спросил не к месту.

Помни: будь осторожен, выслушивая людей. Не позволяй им болтать лишнего.

– Нет, ты спросил сейчас, – угрюмо произносит Джин, крутя в пальцах «Данхилл», – сейчас и расскажу. Они без предупреждения появились на набережной Паддингтон во вторник, на следующий день после того, как ты заявил Джею Ди, что их таблетки ни хрена не стоят. Он и его Шмара. Требовали отдать им деньги здесь и сейчас. Она стала угрожать полицией, он заорал, чтобы она заткнулась, начал лупить ее, бил так, что у чертовой бабы искры сыпались из глаз. И тут Микки-Железяка решил первый раз в жизни проявить инициативу и вынес Герцогу мозги в тот момент, когда он стоял над ней и кричал, чтобы та поднималась. Что? Что вы ржете? Два трупа – это ни хрена не смешно.

– Просто ты смешно рассказываешь, Джин. – Морти плюхается на диван и устраивается поудобнее со стаканом виски. – Я начинаю чувствовать себя среди вас изгоем. Я ведь уже никого не убивал многие годы.

– И ее тоже пришлось убрать? – спрашиваю я.

– Ну, сам понимаешь, в таких делах нужно быть практичным. Мне не по душе убивать дамочек, так что Микки… ну, понятно.

Когда этот джентльмен Джин разделывал недавно ночью деликатесные свиные яйца из китайского ресторанчика, он, буркнув: «Извиняюсь», принялся делать это пальцами. Этими же пальцами он отрезал трупам головы и руки. Одному дьяволу известно, где они теперь. И знать этого не хочу.

– Думаю, нам нужно взять таблетки, продать их Эдди, поделить между собой два с половиной миллиона, навсегда закрыть лавочку и разбежаться в разные стороны, – объявляю я.

– И кинуть их с долей? – уточняет Морт.

– Называй это как хочешь. Я предлагаю поступить с ними так, как они поступили бы с нами.

– Мы можем привлечь страшную огневую мощь. Молодой мистер Кларк полагает, что обнаружил место, где они скрываются со всем добром, – распрямившись, сообщает мистер Мортимер и, оживившись, потирает руки.