Слом силы. Хроники Иввианского конфликта
Шрифт:
Димас показал на кучку пребывающих в шоке зрителей и отпустил руку бедолаги. Тот проворно, и откуда только силы взялись, проскользнул между замерших, как фонарные столбы, сокурсников, и спрятался где-то за спинами. Прошла минута, другая, курсанты немного успокоились, и вот уже самые отважные выступили вперед, желая продолжить то, зачем они, собственно, здесь и собрались. На это Димас только руками развел, мол, делайте, что хотите, и прислонился к стене, вновь крепко закрыв глаза.
Так он простоял до конца занятий, не шелохнувшись, будто скульптура из камня. Рей бросал на своего сокомнатника частые взгляды, надеясь уловить хоть какую-то тень эмоций, но безуспешно. Похоже,
«Ну и фрукт же он!»
Подумал Рей, когда они с Димасом последними выходили из тира. Подумал, ощутив какое-то новое, удивительное чувство… Удивительное потому, что еще вчера юноша и представить не мог, что будет относиться к своему сокомнатнику… с уважением.
9
Вторая половина дня, как ни странно, обошлась без происшествий. Излишне нервного курсанта отвели в медпункт, а оставшаяся «массовка» разбрелась по своим комнатам. Точно так же поступил и Рей, решивший, что хватит не сегодня переживаний — лучше посидеть, отдохнуть, книжку почитать… А еще — посмотреть в Сети новости.
«Это ж-ж-ж-ж-ж-ж неспроста!»
Внеплановый поход в тир недвусмысленно говорил, что дыхание надвигающейся войны чувствуется все сильнее и сильнее. Сначала инструктаж, потом стрелковая подготовка… Какой пункт программы будет следующим? Полевые учения — охота на белок в соседнем парке?
«Смех смехом, но в ближайшее время что-то произойдет… Я чувствую».
Рей сел напротив экрана и включил коммуникатор. Димаса в комнате не было, сбежал сразу после занятий по каким-то своим делам… Интересно, чем он там занимается? Вряд ли в самоволку к девушкам бегает или втихаря употребляет горячительные напитки — насколько юноша успел понять своего сокомнатника, тот был склонен к авантюрам другого рода. И как бы «курсант Рах» не распалялся насчет загадочной игры, что она, мол, ограничивает его свободу, как бы он не строил из себя «униженного и оскорбленного», все равно можно было заметить, что поиграть он любитель.
Да уж… Травля новичков, похоже, являлась одной из этих игр, давая Димасу ту долю адреналина, которую он не мог получить, часами пялясь на дисплей. Скорее всего, он подсознательно хотел, чтобы жертва огрызнулась, показала зубы, а то и укусила в ответ. Как говорили раньше? Палец в рот не клади? Вот Димас и пытался отыскать тот самый рот, оставляя повсюду следы своих тонких и длинных, как у музыканта, пальцев.
«Но каким боком к этому всему относятся Гестас с Мортом?»
Их Рей совершенно не понимал: ведя себя, как молчаливые то ли телохранители, то ли конвоиры, они, одновременно, подчинялись чуть ли не каждому слову Димаса. Если глянуть со стороны и не вдаваться в подробности — точь-в-точь главарь банды и его подручные, которых он держит в страхе.
«Загадка… Очередная… Сколько уже их накопилось? Интересно, я найду ответы или… Черт! Дырявая голова!»
Юноша буквально прильнул к экрану, ожидая, когда коммуникатор сообщит об успешном соединении с сетью, после чего начал судорожно набирать искомый номер в почтовой программе. Именно судорожно — его пальцы тряслись, а сердце грохотало, как падающие на землю бомбы.
«2012… Что за странное имя?»
Мелькнула шальная мысль и тут же погасла, уступив место… Нет, не страху, а самому настоящему стыду. Ответственности-то Рей не боялся, да и мести со стороны
«Я же обещал! Отправлять сообщение каждый день… Каждый!»
Ладони крепко обхватили непутевую головушку, пальцы зарылись в густые пряди, а Рей неотрывно следил за тем, как уходит в неизвестность короткая строчка: «Октябрь 21». Он корил себя и, уступая слабости, искал оправдания… Искал и отбрасывал в сторону, зло, как тонкую проволоку, попавшуюся под ноги и опутавшую их. Рей сидел и смотрел на экран, даже когда коммуникатор сообщил об успешном завершении операции и перешел в ждущий режим…
В таком состоянии юношу обнаружил Димас.
— Что ты, снайпер наш, не весел, — проворковал хулиган. — Что головушку повесил? Али случилось что? Посмотреть на тебя — ну просто… — курсант Рах смаковал каждый слог, — от-ще-пе-нец. Или, если коротко, Щепка.
Рей не ответил, по нему даже нельзя было сказать, что он вообще заметил появление сокомнатника.
— Эй! — расстроился Димас. — Ну, так неинтересно… Только я обрадовался, что не нужно больше в одиночку коротать долгие летние вечера, а ты разговаривать не хочешь. Не находишь это несколько… нечестным?
— Не нахожу, — тоскливо отозвался Рей. — И вообще, я устал. Сегодня был длинный и тяжелый день.
— Трудно не согласиться! Ты на себя со стороны смотрел? Красавец еще тот! — скептически заметил сокомнатник. — Причесался бы хоть, одежду поправил, да лицо сделал попроще… А то такое ощущение, что завтра нужно сдавать важный экзамен, к которому ты не успеваешь подготовиться. Проще, проще, проще!
— Тебе проще что ли? — огрызнулся юноша. — Или тебе совсем наплевать на то, что происходит вокруг?
— Ты о чем? — Димас удивился, причем, вполне искренне. — О случае в тире? Так? Да брось! Каждый раз кто-нибудь впадает в истерику при виде настоящего оружия и убегает или начинает вопить во весь голос… или еще что. Бывает еще хуже, чем сегодня, мы, можно сказать, легко отделались. Постой…
В глазах хулигана сверкнули лисьи искорки. Он чувствовал, что за мрачновато-отстраненным состоянием Рея стоит нечто большее, нежели природная впечатлительность или пресыщение впечатлениями. Не-е-е-ет, курсант Рах успел немного разобраться в своем сокомнатнике, по крайней мере, определить того, как человека весьма и весьма прочного, устойчивого к любым жизненным коллизиям. Но если не страх и не усталость… если не слабые нервы, то что?
— Слушай… Ты что, переживаешь из-за того парня? — понял Димас, безуспешно пытающийся заглянуть Рею в глаза. — Брось! С ним уже все в порядке. Он, наверное, уже и думать забыл о своем срыве… Большинство людей недолго помнят плохое. Но ты…
Он подошел ближе, будто желая схватить юношу за плечо и повернуть к себе. И отшатнулся, не дойдя шага до курсанта Мерри, потому что тот, наконец, оторвал взгляд от серого экрана.
— Ты не такой… Ты… — запнулся Димас, нахальная веселая желтизна его зрачков наткнулась на мягкую теплую зелень… наткнулась и угасла, оставив удивление. — Адово семя… — он провел языком по сухим губам. — Таких, как ты… просто… не бывает.