Слом силы. Хроники Иввианского конфликта
Шрифт:
«Кап-кап-кап… Будто слезы…»
Дрожь волной прокатилось по телу девушки, ей хотелось освободиться, вырваться из объятий приятеля, приятных даже в такой ситуации. Она чувствовала себя, как бабочка, запертая в плотный кокон из самых разных эмоций — страха, раздражения, любопытства, тревоги, непонятно откуда взявшейся нежности и… ядовито-желтой зависти к тем, кому посчастливилось находиться далеко-далеко от проклятого Леса Ивви.
«Тишина».
Прошло немало мгновений, прежде чем Рей сообразила, что звуки стрельбы исчезли, растворились в лабиринте листьев и веток, упали на землю злыми цилиндрами пуль. Стараясь не дышать, чтобы не спугнуть
Шея глухо хрустнула, но Рей не обратила на это никакого внимания, сейчас она во все глаза разглядывала поляну… точнее, поле боя. Находящееся, кстати, в очень приличном состоянии — если не считать раскиданных то тут, то там человеческих фигур, пейзаж не вызывал подозрений. Тем более что в тусклых отблесках уходящего света нельзя было понять — живые или мертвые люди устроились здесь на «отдых», соблазнившись сумеречным спокойствием.
Арти, чьи глаза в темноте были просто-таки кровавыми рубинами в оправе из бледной кожи, пристально смотрел на Рей. И не просто смотрел, а буквально пялился, сметая одежду, отделяя плоть от костей, препарируя, как лягушку. Это был циничный взгляд опытного хирурга, определяющего, как лучше сделать разрез, какой сосуд пережать, что отсечь, а что оставить.
«Так смотрит бог, на бренные творения свои…»
Пришла мысль, насколько неожиданная, настолько и безумная. И девушка, не в силах больше играть в гляделки, переключила внимание на следующий объект — Мангуста, сейчас больше походившего на здоровенную змеюку. Тот все вынюхивал и высматривал, водя своим чутким носом из стороны в сторону. Девушка не представляла, что солдат чувствует, сама она из запахов ощущала только затхлый дух земли, да слабый аромат палой листвы. И крови, конечно же, но кровь это понятно, это близко, это то, что течет в венах, пульсируя в такт ударам сердца.
С трудом отведя взгляд от пресмыкающегося курсанта, который не спешил подниматься с земли, Рей посмотрела на Медведя, точнее глаза девушки расширились, а рот скривился в неслышном крике, когда она увидела здоровяка, ненужным мешком валяющегося в тени одного из деревьев.
— Минус один, — безразлично прокомментировал Арти, давно заметивший то, что Рей разглядела только сейчас. — Счет не в нашу пользу.
Девушка, мгновенно вспыхнув, отодвинула в сторону тушу Дима, на удивление вялую и расслабленную. Практически непроницаемая темнота, окутавшая поляну, нисколько ее не смутила, а недавний обстрел казался делом несущественным, канувшим во мраке веков и вряд ли грозящим в ближайшем будущем.
— Артиус, если не ошибаюсь, Хейли, — подчеркнуто холодно обратилась Рей к демонологу. — Не соблаговолите ли Вы уступить желанию моей скромной персоны и сию же минуту… — на миг девушка прервалась, скудный свет отразился от ее обнаженных зубов, а все присутствующие будто бы услышали отчетливое «клац!», — закрыть ваш грязный рот. Пожалуйста.
Выпрямившись во весь рост, Рей ласково улыбнулась… Примерно так же улыбается палач, прилаживающий голову жертвы в петлю. И тот факт, что все они были здесь такими жертвами ничего не менял.
— Да без проблем, — на этот раз маска равнодушия и презрения получилась у Арти не такой убедительной. — Больно надо распинаться тут…
Он отвернулся, прижимая к себе винтовку, словно мать — младенца. Разве что баюкать и колыбельные петь не стал. А может, просто
— Заканчивайте споры, — Дим, наконец, очнулся и сразу же вцепился в автомат. — Хотите, чтобы и вас подстрелили? Нет? Тогда молча — молча! — осмотрите окрестности, старайтесь не шуметь, не дышать и… Не умирать.
Лидер группы холодно усмехнулся. Похоже, вновь переключившись в режим «робота», он разом успокоил расшатавшиеся нервы. И, заодно, избавился от всех чувств, сомнений и сожалений.
«Интересно, а сейчас он помнит?»
Да уж… Дим так ловко навострился уходить от неудобных ощущений и, всегда следующих за этим, мыслей, что Рей казалось — он переключается специально. Словно ребенок, который считает, что если закрыть глаза — все проблемы исчезнут, и тот здоровый хулиган больше не будет грозить увесистым кулаком, а мир сменит краски, превратившись в яркий калейдоскоп сменяющих друг друга цветов. Неужели он настолько боится самого себя, своих истинных мыслей и чувств? Невероятно… Но, похоже, что так оно и есть. Иначе чего Дим изо всех сил старался спасти ее, пожертвовав даже героической физиономией? Ведь уродливый шрам, разорвавший щеку, отнюдь не добавлял юноше вистов…
«Стоп. Если бы он не свалил меня на землю, то я бы уже кормила червей… Как Медведь… Боже… Ведь он именно меня спас! Из нас двоих он выбрал меня! И… если бы не я, человек, даже имени которого я не успела узнать, остался бы жив. Боже…»
Сказать, что Рей внезапно поплохело — не сказать ничего. Она чувствовала подступающую тошноту, а внутри будто разлился бетон, мгновенно стиснувший стальной хваткой все ее органы. И сжимающий, сжимающий, сжимающий… Она радовалась, хотя и радость была какой-то отстраненной, ненастоящей, что остальным солдатам не до нее. Дим решетил кроны деревьев, с запасом, щедро тратя патроны на бессмысленный огонь вслепую — ведь никто не знал, где именно прячется противник. Арти, проявив невиданную для него активность, мелькал за деревьями, то сливаясь с их тенями, то скользя по шуршащему ковру листвы хищным зверем — натуральный волк, не иначе. Что до Мангуста: он не изменял себе и рыскал, практически ползком, изредка поднимая от земли флегматичное лицо.
Одна лишь Рей ничего не делала, но ее никто не трогал — все равно толку никакого, кроме вреда…
Массивные ботинки впечатывали листву в землю, ветки ломались и падали, когда сильные руки в черных перчатках убирали их с дороги, а закованный в одежду «рыцарь», в котором с трудом можно было узнать Мани Пуллита, шел через Лес Ивви, не торопясь, но и не теряя зря времени. Уже ставшее привычным нелепое пальто, ярким пятном выделялось на фоне сумрачной зелени, а топот ног, казалось, должен был переполошить всю округу, выманив повстанцев из шалашей и землянок.
Но странный путник не боялся их, как не боялся и одинаковых, как фонарные столбы, деревьев, обступивших его со всех сторон… Точнее, леса он, может, и опасался, да только этот Лес гасил все его страхи, как ливень гасит пожар. Ведь здесь все выхолощено, выметено, вытравлено кислотой — насекомые, мелкие животные, птицы, никого не найдешь, даже при желании. Будто их и не было никогда…
— Квадрат пять, первый вектор, расстояние десять километров, время… — плотно сомкнутые губы и прозрачный, как горный хрусталь, взгляд придавали Мани сходство с каменным изваянием. — Вполне достаточное.