Сломанная кукла
Шрифт:
– А где сейчас Варг?
– В питомнике служебных собак. Я плачу за его содержание. И приезжаю, гуляю с ним. В квартире ему очень тяжело.
– Сними квартиру рядом с питомником, пожалуйста. Я хочу тоже гулять с ним.
– Ещё какие-то пожелания? Планы? Что на счёт твоего балета, например? Ума не приложу, что буду делать с тобой...
– Планов много, - сажусь рядом с ним, загибая пальцы.
– Операция... Потом я хочу получить права. Потом - разрешение на оружие. Курсы по стрельбе. Курсы по самозащите.
– Вау! Мощно. Зачем тогда нужен я?
– Любить...
– кладу голову ему на плечо.
– А ещё я хочу выбрать шторы и сервиз для нас... Покрывало и цветок на окно. Научиться готовить то, что ты любишь.
– Тебя люблю...
Оглушенная и наполненная этим тихим шепотом, снова вжимаюсь в него. Оказываюсь, втянутой на колени.
– Поехали домой?
– шепчет он.
Гордей забирает сумки. Не прощаясь, мы уезжаем.
Квартирка у нас скромная и маленькая. С настоящим старым паркетом и вагонкой на лоджии. Зато, можно с большой собакой. В квартиры со свежим ремонтом категорически не берут жильцов с большими собаками.
Здесь почти ничего нет. Но здесь есть мы.
Варг в углу грызет сублимированную большую кость, купленную ему в зоомагазине. Мы забрали его побыть с нами.
Протираем пыль, полы, двигаем скупую мебель... Обсуждаем, что купить в первую очередь.
У нас играет "Чиж". И лежит пицца в открытой коробке.
Это мой самый счастливый день!
"Hа двoих oдин бepeг, на двoих oдин лeс...
Hа двoих oднo мope, на двoих oдин кpeст..."
Глава 48 - Псих в ромашках
Божена встаёт на пальцы, дотягиваясь до верхних полок. Ее икра вырисовывается рельефом. И ноги становятся бесконечными...
Выключаю музыку на телефоне. Потому что у нас либо музыка, либо её голос. Музыку ей не перекричать.
И сейчас я хочу ее слушать.
Подхожу сзади, приподнимаю ее, обнимая за бедра.
Дотягивается тряпкой до стенки самой высокой ниши.
– Всё...
– шепчет она.
Отпускаю на ноги.
– Отцу написала?
– Да...
– Что написала?
– Что у меня все хорошо.
Ну, ждём в гости, значит.
Ее глаза устало смыкаются. Я знаю, она не выспалась сегодня.
Подхватываю на руки, несу в крошечную спальню. На кровать.
Варг идёт следом за нами.
Божена выбирала постельное белье сама. И теперь капитан Ершов с вполне заслуженным позывным Псих спит в ромашках, васильках и другом полевом разноцветье.
Я не против. Лишь бы ей нравилось...
А ещё капитан не бухает больше, чтобы не сталкивать ее со своими тенями.
Хочет, чтобы она носила его фамилию. И возвращаться только к ней. В это простенькое
Возвращаться обязательно с цветами. И вот так, на руках нести ее в спальню.
Укладываю ее на спину. Сам заваливаюсь у нее в ногах. Втягиваю ее ступню к себе на грудь. И грею, сжимая, ее пальцы...
Пахнет свежим бельем, деревянным паркетом и очень тонко женщиной - юной и прекрасной.
– Засыпай.
– Мы не купили цветок...
– Я куплю тебе цветок.
– И снайперскую винтовку, - шепчет она.
– Как в фильме.
– Я твоя снайперская винтовка.
Ее глаза закрыты, а губы улыбаются.
И я, блять, отчего-то счастлив и пьян без всякого алкоголя.
Поворачиваю голову.
Футболка по бёдрам задралась вверх, и я любуюсь на ее трусики. Перешеек между бедер плотно обтягивает губки. Вспоминаю другие, которые трогал тогда в кармане...
Усилием усмиряю свой волчий аппетит. И держу себя в руках, чтобы не трогать ее пока. Только, если почувствую, что ей хочется...
Нет, все хорошо у нас. Но пока так.
Я боюсь расслабиться и в порыве страсти перейти на какие-то маневры, которые могут ее отморозить. Режим гомеопатии, короче...
Это не просто. Мне хочется ее все время. Не выпускать из рук, не выходить из нее.
Когда она засыпает, накрываю и ухожу, прикрывая плотно дверь в комнату.
Иду с сигаретой на балкон. Смотрю на часы.
Что-то долго Вы полковник Лазарев. Ну?
Тушу бычок в пепельницу. Вот там, за торцом соседнего дома отличное место для автобуса со спецназом. С балкона не видно, до подъезда перебежками десять секунд.
Возвращаюсь в гостиную.
Вежливый тихий стук в дверь. Прикрываю двойные двери и в гостиную, чтобы не выскочил Варг. Лаять он не умеет, кусает молча. Зато воет очень музыкально!
– Кто?
– не очень вежливо уточняю я.
Глазок не закрыт, но явно покрыт слоем специального спрея, который делает изображение мутным.
– Ой, извините...
– женский голос.
"Соседи"?
– ... это соседи ваши снизу.
Ухмыляюсь.
С Лазаревым в Москве работает команда Зольниковых... По-любому, Иван. Сейчас будет - "Вы нас топите"?
– Вы нас топите.
Ха!
Стандартный заход. Эффективнее только "пожар" или "утечка газа".
– Зольников! Это Ершов. Я открываю, давай там без "мордойвпол"?
Открываю дверь на всю ширину.
На меня смотрят две винтовки.
– Не орите только, спит она.
Давая отмашку бойцам, чтобы отвели стволы, в квартиру проходит Лазарев.
– Отбой.
Измерив меня взглядом, проходит на кухню. Садится.
– Чай, кофе?
– Чаю...
Включаю газ.
– Что скажешь, Ершов?