Сломанная нота
Шрифт:
— Как давно вы работаете на мистера Кросса?
Наступает долгое молчание.
Я думаю, что он не собирается отвечать, но в конце концов он говорит:
— "Около пяти лет.
— Правда? Судя по тому, как вы общаетесь, я думала, что вы работаете с ним с самого начала его карьеры.
Рот Люсьена сжимается в тонкую линию.
Я прочищаю горло.
— Куда вы меня ведете?
По-прежнему ничего.
— Что мистер Кросс хочет, чтобы я сделала?
По-прежнему ничего.
Мое
Что-то не так.
Этот человек. Эта поездка. Просьба рок-звезды.
— Тебе не нужно это записывать. — Говорит Люсьен, его голос хрустящий и сухой. — Мистер Кросс не причинит вам вреда. — Его глаза снова смотрят на меня. — Нет, пока вы сотрудничаете.
Мои ноздри вспыхивают. Понимает ли он, как это звучит? Возможно, в голове Люсьена это должно было утешить меня, но я услышала лишь «мистер Кросс причинит тебе боль, если ты не будешь сотрудничать»
Я облизываю губы и выключаю запись. Он все понял. От этих обстоятельств никуда не деться. Все, что я могу сделать, — это поверить, что не совершаю самую большую ошибку в своей жизни.
Люсьен возвращает свой холодный взгляд на улицу.
Остаток пути проходит в удушающей тишине.
Наконец он останавливает машину у огромной арены. Перед входом стоят папарацци, но никого из них нет сзади.
Мотор машины глохнет.
Люсьен открывает передо мной дверь, словно я кто-то важный.
Я поднимаю взгляд на его лицо.
Он смотрит на меня с жестоким блеском в глазах. Он напоминает мне того ребенка в детском саду, который сажал муравьев в лужи, чтобы посмотреть, как они утонут.
— Туда. — Он показывает на дверь с символом тигра на ней. — Он ждет там.
Я, спотыкаясь, прохожу мимо него, радуясь, что нахожусь вдали от его странно тревожного присутствия.
Лестница, ведущая к сцене, большая и деревянная. Мои кроссовки громко стучат по ним, но звук поглощается мощной какофонией наверху. Над сценой проносятся гигантские подъемные краны. Мужчины в футболках с надписью «ЧЛЕН КОМАНДЫ» на спине отчаянно суетятся.
В кругу этого хаоса, спокойный и зловеще красивый, стоит Джарод Кросс. Он держит гитару, натянутую на его длинное худощавое тело. Татуировки украшают его грудь и большую часть рук, которые выставлены напоказ благодаря черной футболке. Все огни направлены на него, освещая его лицо белым и загадочным светом.
Он поворачивает голову в сторону, и я вижу Датча. То, как они держат свои гитары с небрежной грацией, то, как они оба без страха стоят в центре прожектора, манит странным и греховным образом.
Голубые глаза Джарода Кросса распахиваются, и он окидывает взглядом сцену, словно чувствуя мое присутствие. Он видит меня,
— Каденс.
Он взмахивает гитарой над головой одним плавным движением. Кто-то подходит и берет у него гитару.
Я уверена, что выгляжу так же ошеломленно, как и чувствую себя, но не могу найти в себе силы скрыть выражение лица. Я впервые стою на профессиональной сцене. Хотя в Redwood Prep серьезно относятся к музыке, это не школьная презентация. Это совсем другой уровень.
— Ты здесь.
Джарод щелкает пальцами.
Волшебным образом перед ним появляется бутылка с водой.
Он откручивает крышку, делает глоток и протягивает обратно.
Бутылку быстро убирают.
Он опускает руку мне на плечо.
— Пойдем. Пойдем со мной.
Я спотыкаюсь рядом с ним, удивляясь, когда, черт возьми, я уснула и мне начали сниться рок-звезды, устраивающие мне экскурсии по сцене.
— Все, — Джарод Кросс жестом указывает на свою группу, — это лучшая студентка Маллиза — Каденс Купер.
Музыканты вздергивают подбородки в знак приветствия.
Мой желудок нервно сжимается.
— Привет.
— Маллиз выбрал ее?
Бас-гитарист скользит по мне взглядом.
— Откуда вы знаете мистера Маллиза? — Спрашиваю я.
— Он играл с нашей группой. Недолго. — Говорит Джарод. — Может, сейчас его и нет с нами, но ты никогда не забываешь своего товарища по группе.
— А на чем вы играете? — Спрашивает барабанщик.
Это высокий, худой парень, весь в татуировках. Его волосы настолько лохматые, что скрывают большую часть лица.
— На пианино. — Бормочу я.
— Пианино? — Он качает головой. — Неплохо.
— Мы здесь гитарные фанаты, но пианино уважаем. Никакой ненависти.
Бас-гитарист ударяет кулаком в грудь.
— Вам стоит сыграть что-нибудь.
— Да, определенно. Дайте мне послушать, на что Маллиз поставил свою жизнь.
Джарод хихикает.
— Каденс?
— Я не могу.
Слова вылетают со скрипом. Тихим и страшным.
Поставь меня против такого яростного монстра, как Датч Кросс, и я буду сражаться до последнего.
Попросите меня играть перед толпой, и я потеряю весь свой огонь.
— Почему бы и нет?
Джарод вздергивает бровь.
— У меня страх сцены. — Признаюсь я, сжимая руки в кулаки.
Вся группа замолкает.
Джарод изучает меня долгим взглядом, его взгляд скользит от моих длинных волос до пыльных кроссовок.
— Какие отношения у тебя были с Маллизом?
Все в группе разом напрягаются.
Я тоже. На что, черт возьми, он намекает?
— Слухи были правдивыми?