Сломанная тень
Шрифт:
Итак! Пятьдесят тысяч!»
– Губа не дура! – присвистнул Тучин.
– «Думаю, Ваша жизнь (и жизнь Вашего приятеля) стоит дороже, не так ли?»
– В этом я с ней согласен!
– «Увы, я знаю Вашу ограниченность в средствах…»
– Лаевский? У тебя что, проблемы с деньгами?
Владимир махнул рукой, но Тучин проявил настойчивость:
– Давай-ка, выкладывай! Предлагаешь с тобой жизнь прожить, а сам без гроша?
Лаевский скривился:
– Да, у меня временные сложности! Отец с
– Вот как?
– Свезло! Налединскому надо было срочно жениться. Его тетушка, графиня Карамышева, очень богата, но взбалмошна. Прослышала о пристрастии Налединского к мужчинам и решила, что женитьба его излечит от содомии. «Или женись, – сказала, – или все отойдет троюродной сестре». Налединский оказался в чертовски сложной ситуации. Он, как и я, с женщинами даже под пистолетом никак! Я и предложил Полину! Но без приданого. Да еще взял слово, что после смерти папеньки с маменькой они на наследство претендовать не будут!
– М-да! – Тучин развел руками. – Я чудовищем считал себя! А вот послушал тебя и понял, что святой! Я бы нипочем за аста сестру не отдал. Пусть лучше с бедным, но нормальным мужиком живет, с таким, как Денис!
– Хорошо родиться богатым! Можно быть добреньким, щедреньким, слугам вольные раздавать! Побудь в моей шкуре! Я что? От хорошей жизни в присутствии сижу? То-то! Копейки считаю! И потом… Полина сама согласилась на этот брак. Думаешь, приятно быть бесприданницей?
Тучин продолжил читать:
– «Увы, я знаю вашу ограниченность в средствах»… Это я уже читал… Вот:
– «Но ведь нужную сумму можно и одолжить. Или собрать! Угроза над всеми астами!
Когда соберете всю сумму, прикажите слугам раздвинуть шторы в правом окне Вашего кабинета. Это будет сигналом.
О месте и времени встречи извещу особо!
P.S. Надеюсь, не надо объяснять, что на следующую встречу Вы должны прийти один?»
– М-да! Что будешь делать? – спросил Тучин.
– Не знаю! Хотел с тобой посоветоваться.
– Мое мнение ты знаешь. Иди в полицию!
– Нет!
– Тогда плати!
– Пятьдесят тысяч?
– Да! Похоже, торговаться она не собирается!
– Это безумие! Она ничего не знает! Уверен! Прочти внимательно… В пять вечера она не подозревала о гибели Баумгартена! Тоже мне, осведомленная особа!
– А вот меня пугает перспектива получить молотком по голове. Кстати, наша доблестная полиция наверняка и это сочтет несчастным случаем. Знаю я их!.. Эврика! Есть идея! Обратимся-ка мы к Тоннеру! Он мастер такие загадки разгадывать!
– К Тоннеру? К тому доктору, что вчера Баумгартену пулю извлекал?
– Да!
– Нет! Ты еще предложи объявление в «Ведомостях» напечатать: «Ищем убийцу
– Чего? Новых убийств? А вдруг следующей жертвой будешь ты? Постой! Может, по совету дамы, рассказать об угрозе другим заинтересованным лицам?
– Меня на смех поднимут! Ты слышал, как его высочество оборвал Баумгартена?
– А если его высочеству письмо показать?
– Нет! Не поверит! Решит, что я снова…
– Что снова?
– Ничего! Просто у нас сложные отношения…
– Ну-ка поподробней!
– Зачем? Никакого…
– Не из-за него ли ты гвардию покинул?
Лаевский покраснел:
– Как ты догадался?
– Проще пареной репы! Он шеф полка, в котором ты служил. Не так ли?
– Да! – выдавил Владимир.
– Он был эрастом, а ты эроменом. Я прав? Вернее, это ты так считал! А потом нашелся кто-то помоложе…
– Давай закончим этот разговор! Действительно, пора спать!
– Пора! – протянул Тучин. – Знаешь, что странно? Твой Ярош спал с Баумгартеном, Репетиным…
– При чем тут Ярош?
– А теперь все они мертвы!
– Ты что, меня подозреваешь?!
– И этот, который духов вызывает, Леондуполос, помнишь, сказал, что убийца среди нас.
– Это смешно! С какой стати мне их убивать? Ты такой же придурок, как Ярош-старший!
– А что он?
– Этот пердун обвинил меня в смерти сына! Письмо прислал с проклятиями и угрозами! Костя от свинки в их имении умер, а я виноват!
– Надо встретиться с этой дамой!
– Слушай, давай спать! Завтра на свежую голову…
– А кто принес записку?
Лаевский пожал плечами:
– Я же сказал, на полу валялась!
– Странно! Ладно, спать так спать!
Денис так же, на цыпочках, вернулся в свою комнату, помолился, затем разделся, задул свечу, откинул одеяло… И вдруг вздрогнул! Схватив с бюро ключ, кинулся к двери, торопливо запер ее на два оборота, потом на всякий случай подергал. Убедившись, что спальня надежно заперта, тяжело вздохнул и отправился на боковую.
Софья Лукинична проснулась около четырех. Долго лежала и вспоминала: получилась у нее любовь с доктором или нет? Черт! От одного бокала шампанского у нее отшибло память! Впрочем, не совсем. О беременности Полины сразу вспомнила. От кого же она беременна? Налединский давным-давно ей признался, что к женщинам равнодушен, а женился по принуждению.
Кряхтя, Софья Лукинична с трудом поднялась с кровати. Голова кружилась. Лаевская зажгла свечу и с нею отправилась по коридору.
Она была готова простить Угарову позавчерашнюю выходку и подарить ночь любви, но тот запер дверь. Морфий еще носился по артериям и венам, поэтому Лаевская, к собственному удивлению, стучать не стала, а отправилась к Кислицыну.