Сломленная
Шрифт:
Пока они продолжают подшучивать, мои глаза следят за его телом сверху донизу. На нем пара выцветших голубых джинсов и все. Маленький Джейми уютно устроился у него на груди, покусывая свой кулачок. Что-то в том, что я вижу, как он держит ребенка, заставляет мою грудь покалывать. Клянусь, это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Видение того, как он держит на руках нашего ребенка, проносится у меня в голове.
Боже мой! Что со мной не так?
Я отбрасываю свои
— Мы должны быть там к часу, так что нам нужно скоро выезжать.
Он поднимает подбородок в мою сторону, затем передает Джейми Энджи.
— Мне только нужно закончить одеваться.
С этими словами он выходит из комнаты. Я не спускаю с него глаз, пока он не теряется в тени коридора, а затем поворачиваю голову и вижу, что Энджи улыбается мне.
— Вижу еще одну свадьбу в нашем будущем.
Я отступаю назад и отчаянно качаю головой.
— Ты сумасшедшая женщина.
Она издает девичий смешок, выходя из комнаты с Джейми. Перед тем как выйти в коридор, она оглядывается через плечо.
— Может, я и сумасшедшая, но обычно я права.
Двадцать минут спустя мы на шоссе I24 направляемся в Нэшвилл. Мы толком не поговорили, но Дженни наговорила достаточно за всех нас. По тому, как затихает ее голос, я могу сказать, что она вот-вот заснет. Это никогда не подводит: посадите ее в машину, и она уснет. Я слышу, как она бормочет что-то о прыжке льва через огненное кольцо, но затем замолкает.
Я слышу, как Брэндон усмехается, и смотрю в его сторону.
— Что тут смешного?
— Она просто похожа на свою маму. Джули обычно болтала без умолку каждый раз, когда мы садились в машину, а потом просто вырубалась. Наверное, они сами себя уговаривают заснуть.
Я смеюсь, но не отвечаю. Вместо этого я отворачиваюсь и смотрю в окно. Я просто не знаю, что ему сказать. Что можно сказать человеку, который считает меня отбросом? Я не могу защитить себя, потому что знаю, что он прав. Я и есть отброс. Мне следовало рассказать Джули о Дине до того, как она начала встречаться с ним, особенно до того, как они поженились, но я не знала как. Мне было так неловко, так стыдно.
— Я сожалею о ситуации на свадьбе.
Я бросаю взгляд обратно на него; уверенная, что неправильно его расслышала.
— Что?
— Мне не следовало говорить тебе это дерьмо. Джули заботится о тебе. Это все, что имеет значение. Ты заслуживала быть там так же, как и я.
Я качаю головой.
— Нет, ты был прав. Мой брат причинил ей боль, и я могла предотвратить это.
— И как ты могла это сделать?
Пожимая плечами, я бормочу в ответ:
— Мне следовало рассказать ей, каким он был.
— Неизвестно, помогло бы это. Возможно, она все равно вышла бы за него замуж. Джулс твердолобая. Если она любила этого придурка, она бы прислушалась к своему сердцу и проигнорировала все,
— Но она не любила его.
— Нет, но она думала, что любила. Если бы это было не так, она бы не вышла за него замуж.
Он неправ. Джули никогда не любила Дина, даже не думала, что любит. Я не осознавала этого, пока не увидела ее с Джейсом. Она любит Джейса так, что это просвечивает, позволяя всем видеть. Он также неправ насчет того, как все закончилось бы, если бы я рассказала ей о Дине. Если бы я просто рассказала ей все с самого начала, Джули ушла бы от него. Нет, это неправда; она бы убежала.
— Возможно, но я сомневаюсь в этом.
Брэндон пожимает плечами.
— Думаю, мы никогда не узнаем. И хватит об этом дерьме. Без обид, но разговоры о твоем брате оставляют неприятный привкус во рту. Почему бы тебе не рассказать мне о себе?
Говорить обо мне — это единственное, чего я никогда не делаю.
— Рассказывать особо нечего. Через несколько недель мне исполнится тридцать. И я учитель. Как-то так.
Он смотрит на меня, затем снова на дорогу.
— Да, Джули сказала мне, что ты преподаешь в школе. В каком классе ты преподаешь?
— Я обучаю детей с особыми потребностями, поэтому мои ученики варьируются от детского сада до пятого класса.
— Это, должно быть, тяжело.
Я качаю головой, и тень улыбки появляется на моем лице.
— Не совсем. Это на самом деле весело. Я люблю своих учеников, каждого из них. Их может быть немного, но они заставляют меня смеяться каждый день. Чего еще может хотеть человек, как не работы, которая заставляет его улыбаться?
— Да, это было бы здорово. Мне нравилось служить в армии, но в последние пару лет было не так уж много поводов для улыбки.
Я знаю, что это правда; он через многое прошел. Он не только серьезно пострадал в аварии, но и был единственным выжившим. Могу только догадываться, что ранение — это не то, что навело тьму в его глазах. Читая письма Джули, я знаю, что Брэндон был прирожденным защитником. Наблюдение за тем, как его друзья умирают после происшествия, едва не убило его.
Я наблюдаю за эмоциями, играющими на его лице, прежде чем ответить.
— Что ты планируешь делать теперь, когда ты дома?
Он снова пожимает плечами, не отрывая взгляда от дороги.
— Наверное, буду работать на дядю Мака. Я начал работать с ним, когда был совсем ребенком. Мне никогда не нравилось заниматься кузовными работами, но я люблю красить. Когда кто-то хочет сделать специальную покраску, я определенно улыбаюсь.
Мак владеет автомастерской в городе. Они с Попом своего рода партнеры, снабжающие друг друга клиентами. Он занимается кузовными работами, а Поп поддерживает двигатели в рабочем состоянии.
— Это хорошо. Мак отличный парень. Работать с ним было бы здорово.