Сломленные

Коул Мартина

Свою жену, миниатюрную рыжеволосую девушку с необыкновенным чувством юмора, Бенджамин повстречал в ночном клубе, где подрабатывал вышибалой. Девушка оказалась девственницей, что уже само по себе поражало. Еще одной неожиданностью стала готовность ее семьи принять в качестве зятя громилу мулата, который явно души не чаял в их дочери Чентел.

Даже теперь, когда у четы Бордер родилось уже семеро детей, Бенджамин не смотрел на других женщин. Он все еще желал жену в любое время дня и ночи, все еще находил ее страшно

сексуальной. До нее он стремился трахаться со всем, что движется, и насытиться ему никогда не удавалось. С тех пор как в его жизни появилась Чентел, остальные женщины перестали для него существовать.

Итак, семеро замечательных детишек и шикарный дом, большая машина и куча денег — если и не в банке, то в тайниках по всему юго-востоку Лондона. Бенджамин положил в банк для Чентел письмо с разъяснениями, где спрятаны деньги, — на тот случай, если с ним что-нибудь случится.

Ничего этого Бенджамин не имел бы без Патрика Келли. Оставаться в долгу он не любил и потому сейчас наблюдал за больницей и пытался по-своему позаботиться о Кейт Берроуз. Большего для Патрика Келли он сделать пока не мог.

Сьюзи находилась под кайфом и сияла благодушием. Услышав звонок в дверь, она, пошатываясь, направилась открывать, при этом глупо хихикая. Мужчина в мятом костюме на лестничной клетке показался ей знакомым. Она с трудом сфокусировала взгляд на его лице и наконец узнала:

— О, привет. Сто лет тебя не видела.

Она широко раскрыла дверь и впустила визитера.

— Хорошо выглядишь, Сьюзи.

Она самодовольно улыбалась:

— Я под кайфом, приятель.

Гость рассмеялся вместе с ней:

— Ну, это дело житейское!

Он проследовал за ней в безупречно чистую гостиную. Даже одурманивая себя наркотиками, Сьюзи умудрялась содержать жилище в чистоте. Эту особенность характера она приобрела еще в детстве, когда росла в грязи, как животное, и в результате прониклась отвращением ко всякой нечистоплотности. Она рано поняла, что если хочешь быть неряхой, можешь ею быть: главное при этом — прилично выглядеть. Если ты одета как надо и водишь дорогую тачку, тебя непременно станут встречать по одежке. В этом заключался один из главных уроков, вынесенных Сьюзи из ее недолгого детства.

Ей нравилось наблюдать за лицами людей, которые переступали порог ее квартиры, она наслаждалась восхищением и завистью тех, чье материальное благополучие было ниже. Ее жилье говорило о том, сколько она зарабатывала, и партнеры понимали: они имеют дело с успешной женщиной.

А сейчас к ней наведался призрак из прошлого, но самоуверенность, подпитываемая наркотиками, заставила ее принять как должное то, что человек, которого она не видела много лет, вдруг отыскал ее и заявился к ней без звонка.

— Выпить хочешь?

Гость кивнул:

— Как обычно, Сьюз. Надеюсь,

ты еще не забыла?

Она захихикала.

— Конечно, не забыла. Садись и чувствуй себя как дома. Черт, я ведь как раз вспоминала о тебе пару дней назад. — Она плеснула ему порядочную порцию бренди. — Интересно, правда?

Он взял бренди и сделал глоток.

— Правда. Если только ты никому ничего не говорила обо мне, Сьюз.

Она села и скрестила стройные ноги.

— А с чего бы мне говорить о тебе? — спросила она с искренним интересом.

Мужчина пожал плечами:

— Ты оказалась в дерьме, Сьюзи, так? До меня тут дошли слухи, что ты чуть не загремела на пожизненное заключение. Ужасная перспектива. И родную бабушку заложишь, лишь бы выкрутиться.

Сьюзи все больше раздражалась:

— Послушай, Баркер, я умею держать язык за зубами. Научилась за столько-то лет. Кроме того, подумай: если бы я решила сдать тебя, у меня было полно возможностей сделать это, и гораздо раньше.

Мужчина потягивал бренди.

— Я приехал сюда разобраться с кое-какими старыми делами, Сьюзи. Теперь расскажи мне в мельчайших подробностях, что здесь происходит.

— С чего начать? — поинтересовалась Сьюзи.

— Начни с начала, но сперва скажи, почему ты отправилась к Лукасу? Почему не пришла ко мне? Неужели ты надеялась, что я ничего не узнаю? Ты решила меня обойти, моя дорогая. А знаешь, ведь Лукас меня попросил вытащить тебя из этого дерьма. И мне бы хотелось, чтобы ты поняла: я знаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Кроме того, ты мне должна. Мне пришлось дойти до самого генпрокурора, чтобы вытащить тебя.

Сьюзи сделала глоток и проникновенно сказала:

— Я ценю это.

Баркер тихо рассмеялся:

— Ну ты и мерзавка. Я столько помогал тебе, а в итоге ты действуешь так, словно меня уже и на свете нет.

Сьюзи испугалась:

— Мне казалось, ты больше не участвуешь в этих делах. Никто из девушек никогда не упоминал твоего имени.

Он покачал головой, удивляясь такой изворотливости:

— Еще бы. В отличие от тебя они боятся упомянуть мое имя или как-то перейти мне дорогу. Однако люди думают, что ты теперь на стороне легавых. Насколько я понимаю, эта Берроуз спрашивала тебя обо мне.

— Я не сказала ни слова, клянусь. Я бы никогда так не поступила, — заверила Сьюзи. — Зачем, Баркер? Я же не дура. Я плачу Кливу Хамлину из Сохо — это наш человек в полиции. У меня есть свой человек среди легавых и в Грантли.

— Да, Лукас сказал мне. Теперь я хочу знать, кто это.

Сьюзи глубоко вдохнула:

— Я скажу тебе все, что ты захочешь, Баркер.

Он расслабленно откинулся на спинку кресла.

— То-то же. Тем самым ты избежишь многих проблем. — Он оглядел квартиру: — Кажется, ты неплохо устроилась, а?